Прохожу еще несколько метров и слышу, как на стене здания дирекции парка Горького работает кондиционер и при этом тарахтит, как фен за секунду до поломки. В самом парке идет большая реконструкция, большая часть территории огорожена. Скрипучие экскаваторы засыпают песок на волейбольную площадку, две газонокосилки назойливо жужжат у Голицынского пруда. На соседней клумбе рабочие, вооруженные граблями, заняты прополкой, чтобы освободить место для новых растений. Один из них кладет деревянный настил на металлический каркас, каждая стойка издает свой звук.
Воробьи чирикают, голуби воркуют, собаки заливаются лаем, а дети – плачем. А еще звучит музыка. Нидерландский хаус льется из кафе «Пельмэн», американский джаз – из «Чайной высоты», брит-поп в исполнении Ноэля Галлахера – из наушников случайного прохожего с холщовой сумкой, на которой красуется надпись: «Open to the future». С ума сойти, какую палитру впечатлений можно получить, просто прислушавшись. Но на набережной Москвы-реки слишком много звуков, чтобы услышать, что за ветер перемен сейчас веет над ней.
«Выспались?» – спрашивает у меня Генрих утром следующего дня на чистом немецком. В кастрюльке варится овсянка, а сам он с виртуозностью шеф-повара нарезает бананы на ровные кружочки.
«Вы можете обращаться ко мне на ты, милостивый государь», – отвечаю я.
«Ну уж нет, мне больше нравится с такими церемониями. Правда ли, что в Германии все купаются голышом?»
«А правда, что в России все пьют на завтрак водку?» – не остаюсь в долгу я.
Генрих переходит на английский и мгновенно становится серьезным. «По статистике, русские пьют все меньше с каждым годом. В частности, водку. Двадцать лет назад проблема алкоголизма стояла действительно остро. Сейчас ситуация меняется к лучшему». Он знает это по собственному опыту. «Я с удовольствием выпивал раньше, мне по душе и аромат, и вкус. Особенно ценю ром «Stroh 80». Но в какой-то момент мой организм воспротивился алкоголю. Когда мы с друзьями в очередной раз собрались выпить, мне было плохо целых два дня, самое настоящее отравление, я чуть не умер. С тех пор я использую алкоголь лишь в виде ингредиента некоторых блюд».
С выпивкой связан и самый отчаянный поступок в его жизни, это произошло во время службы в армии: попав в пехоту, он отправился далеко от Москвы, куда-то на север, и в самый разгар новогодней вечеринки решил сбегать по морозу в одной пижаме в магазин, чтобы докупить еще пять бутылок водки. За тот героический поступок – пробыть на холодной улице в ночи добрые пятнадцать минут – ему не воздалось, наутро в свой адрес он услышал лишь следующее: «Башка раскалывается, это же надо, какой-то идиот притащил вчера еще водки».
На тарелку с кашей марки «Геркулес» Генрих выкладывает кусочки банана, безешки, шоколадное печенье, масло, ложечку пломбира, дольку лайма и посыпает все это шоколадной крошкой. «К сожалению, у меня закончилась мята, прямо вот обидно», – извиняется он, подавая лучший завтрак из злаков всех времен и народов.
Впоследствии Генрих раскрывается как идеальный хост и эрудированный собеседник, который обладает способностью за считаные секунды переключиться с общей темы на высокоинтеллектуальную. Он пускается в объяснение лингвистического подхода к изучению прогрессивной и регрессивной ассимиляции звука шва, а через две минуты заводит разговор о творчестве немецкого трэш-металлиста Тома Энджелриппера. А в перерывах от него то и дело поступает какое-нибудь наставление или замечание, звучащее точь-в-точь как описание его профиля: «При всем том, что я чрезвычайно ценю, что ты помыл посуду, позволю себе заметить, что затем ее правильнее будет поставить на сушилку над раковиной, а не справа от нее». Он обожает витиеватые обороты и старомодную учтивость. Его изысканный английский наводит на мысль, что ты оказался в романе Чарльза Диккенса, а не в московской двушке. Позднее он объясняет, к чему были все эти условности на его странице: все потому, что ему приходит слишком много запросов, и он постарался сделать так, чтобы ему писали люди, которые пользуются каучсерфингом из «чистых» побуждений, а не только чтобы сэкономить на отеле.
Будни обычно представляют полную противоположность отпуску. Но только не для меня, мой отпуск начинается с погружения в будни других людей. Я хожу с теми, у кого оказался в гостях, по их любимым заведениям, рассматриваю фотографии из последнего путешествия, слушаю их рассказы о тяжелом рабочем дне, проведенном в офисе, или о расставании с лучшим другом. За два-три дня я узнаю фрагмент жизни человека, который до этого был мне совсем чужим.
Читать дальше