Эдрик Кеннеди-Макфой - Битва с огнем. Жизнь и служба лондонского пожарного

После прозрения, случившегося со мной на платформе метро, я обратился за помощью к друзьям и стал посещать штатного психолога Пожарной службы, так что постепенно начал приходить в себя. Мне поставили диагноз посттравматическое стрессовое расстройство и рекомендовали отпуск. Позитивный настрой, который я считал навсегда утраченным, понемногу возвращался. Жизнь заново обретала смысл.

Восстановиться после таких событий нелегко: они навсегда изменили мои взгляды на жизнь и на профессию, отношение к коллегам и друзьям. Написание книги тоже было своего рода терапией. Я надеюсь, что вам будет интересно прочесть мою историю, но еще сильней хочу, чтобы она помогла тем, кто нуждается в поддержке. Все мы люди, и все мы уязвимы.

Я проснулся около пяти утра и сразу схватился за телефон – плохая привычка проверять сообщения по ночам. Ничего важного там не оказалось, так что я перешел в интернет-браузер и открыл новостной сайт. Он весь пестрел сообщениями о пожаре на северо-западе Лондона, в жилом комплексе под названием Гренфелл-Тауэр. Новости сопровождались шокирующими фотографиями: гигантское здание, охваченное пламенем, словно факел полыхало на фоне ночного неба.

В полусне мне и в голову не пришло, что спустя некоторое время я сам окажусь там. Гренфелл-Тауэр не относился к нашему участку – я служил на юге города, в Бэттерси, – и хотя пожарные команды часто выезжают на подмогу в другие районы, я не думал, что мы тоже понадобимся.

Моя смена начиналась только через четыре часа, и я ожидал, что к этому времени пожар уже будет потушен. «Красная» смена нашего отделения в Бэттерси, дежурившая ночью, наверняка выехала туда, но я не предполагал, что и моя ПСК (пожарная спасательная команда) понадобится тоже. Я выкинул из головы тревожные мысли и снова заснул.

Проснувшись во второй раз, как обычно в половине седьмого, я ощутил укол беспокойства, выпрыгнул из постели и поднялся наверх, к соседу, который смотрел по телевизору выпуск новостей. Он был практически полностью посвящен пожару в Гренфелл-Тауэр.

– Ты только взгляни! – сказал сосед с глазами, широко распахнутыми от ужаса. Я взглянул, и мои глаза распахнулись тоже – от потрясения. Не надо было прислушиваться к тому, что говорил диктор, или читать бегущую строку внизу экрана, чтобы понять, что без жертв не обойдется. Мое предчувствие говорило, что оттуда вообще никто не выберется живым. Все выглядело так, словно страшный сон стал явью.

Но и тогда я не думал, что сам там окажусь. Как обычно, совершил 5-километровую пробежку, сытно позавтракал овсянкой с арахисовой пастой и бананом и в 8:30 отправился на работу.

Улица выглядела непривычно. Вокруг царила тишина; обычный лондонский шум и толчея часа пик сменились глухим молчанием, как будто город заранее погрузился в траур.

Такая же тишина встретила меня на работе. Все наши четыре машины были в Гренфелле, и все пожарные тоже.

И все равно я считал, что мою смену в Гренфелл не отправят. Скорее, та, что уже находилась там, могла задержаться на некоторое время. Борьба с пожаром и так затянулась. Он бушевал несколько часов, и, насколько я мог судить, спасательных операций там больше не проводилось – пожарные только тушили огонь.

Стоило мне переодеться в форму, как раздался телефонный звонок: вызывала Центральная диспетчерская, отвечавшая за распределение пожарных команд и передачу информации о происшествиях, в том числе адресов и точных данных о пожаре. Мне велели собрать СПК к 9:30 утра, посадить всех в служебный автобус в Бэттерси, заехать на станцию в Челси, забрать там еще одну СПК и направляться в Гренфелл. Дежурная сообщила также, что нам понадобятся усиленные дыхательные аппараты.

Это означало, что нам придется заходить внутрь башни. Пожарные используют две разновидности дыхательных аппаратов со сжатым воздухом, или ДАСВ: стандартные и усиленные. У усиленного аппарата два цилиндра со сжатым воздухом, в то время как у стандартного – всего один. Усиленный аппарат, соответственно, позволяет дольше находиться внутри пожара.

Пожарные из ночной смены обычно заканчивают работу в 9:30, но в тот день об этом не шло и речи. Оперативная обстановка всегда ставится на первое место, хотя, конечно, диспетчеры прилагают максимум усилий, чтобы команда, чье рабочее время истекло, получила замену и могла отправиться домой. В любом случае мы работаем столько, сколько потребуется. Спасение людей для нас на первом месте.