Вячеслав Пайзанский - С утра до вечера

Ему надо было только писать, только выражать свои чувства и думы стихами.

Это состояние отражалось на ученье, на поведенье в классе. Во время уроков не было возможности слушать. Стихи текли и рука с карандашом механически записывала на на клочках бумаги неразборчивые фразы, которых часто он сам не читал, а просто складывал в тетрадке для стихов.

Учителя дивились и за невнимательность отчитыали, а потом ставили единицы. Что мог сказать им Вячка?..

Тем временем слава поэта продолжала сопутствовать Вячке.

Когда он, склонившись над своим барабаном, на корке нотной тетради писал и его карандаш-огрызок быстро бегал или на некоторое время останавливался, а глаза устремлялись вдаль, оркестранты сразу затихали, чтобы не мешать «брестскому Пушкину», как многие часто называли Вячку.

Уже через небольшой срок о Вячке стали говорить и в женской гимназии. В 3-ем классе впервые его пригласили на вечер в женскую гимназию, тогда как только с 4-го класса обычно гимназисты получали такие приглашения. Вячкино приглашение было подписано так: «От имени 4-го класса Лёля Пашкевич».

Вячка смущенно пришел в первый раз на вечер к гимназисткам. Его там ожидал почти весь 4-ый класс. Лёля Пашкевич представилась сама и познакомила со многими своими подругами. Некоторые подруги убежали. Лёля позвала гостя в зал, где готовились танцы. Лёля была маленькая, коренастая девочка, довольно круглая на вид. Ослепительно белый воротничок оттенял ее смуглое лицо с большими выразительными глазами, маленькими губками и ушками и с маленьким же широким носом, приплюснутым, как у императора Павла, портрет которого украшал учебник русской истории Иловайского.

Но Вячке она показалась ангелом, божеством. Она почти не отходила от Вячки и танцевала весь вечер только с ним.

Нужно сказать, что Вячка отменно танцевал и умел, как танцор, понравиться девочкам. Это искусство он постиг частыми упражнениями еще до смерти отца, в крепости, где жила его семья и где все дети учились танцам.

Словом, все было в зале красиво и поэтично. Но Лёля не оставляла Вячке времени на сосредоточения.

В антрактах между танцами гимназистки и гимназисты прогуливались в зале и в коридорах, пели, декламировали, рассказывали смешное.

Девочки подходили к начальнице гимназии и к классным дамам для представления приглашенных ими гимназистов.

Этой участи не избежал и Вячка. Начальница внимательно осмотрела его и сказала Лёле:

«Что это Вы Пашкевич, такого маленького пригласили?»…

Пашкевич что-то пролепетала и тут же отошла, таща за руку Вячку.

В городе было известно, что Евгения Ивановна, начальница женской гимназии, любила высоких девочек и мальчиков. Это был пункт ее помешательства и об этом по городу ходили смешные анекдоты. В одном из них рассказывалось, что Евгения Ивановна в молодости была влюблена в морского кадета, при чем заочно, по требованию маменьки и папеньки, сговорившихся с соседями по имению, что их дети по окончании кадетского корпуса и института обязательно поженятся. Евгения Ивановна давно окончила институт, а нареченный все не ехал за ней. Она прятала его портрет под подушкой, по ночам страстно целовала его, а его все не было: по окончании морского корпуса он отправился в кругосветное плавание, продолжавшееся четыре долгих года. Наконец любимый приехал и поспешил навестить невесту. Евгения Ивановна, увидя его, была разгневана: жених был такого низкого роста, что приходился не до пояса высокой представительной девушке. Она сочла его малый рост за обман и, конечно, через неделю официально отказала ему в своей руке. А вскоре переехала с матерью к своему дяде в нашем городе, где двадцать лет была классной дамой, а потом начальницей гимназии. Обманутая в лучших своих чувствах в молодости, так и не вышла она замуж. Впрочем, это не мешало ей быть весьма уважаемой и горожанами и своими воспитанницами.

Вячка ей явно не понравился.

В один из перерывов между танцами, по просьбе Лёли и еще других, Вячка декламировал стихотворение Пушкина «Стансы» и по своему обыкновению так прекрасно, что вызвал бурю аплодисментов. И тут же – свое новое стихотворение «Другу», посвященное Силе Ляшко, которого уже не было в гимназии, Это стихотворение явно было сочинением самого декламатора и было встречено восторженно.

После этого к Вячке подошла одна из классных дам и, обняв за плечи, подвела к Евгении Ивановне. Что та говорила, Вячка не понял, но слышал: он был на верхушке славы.