Марат Гайнуллин - АДМИРАЛ ИВАН ФЁДОРОВИЧ КРУЗЕНШТЕРН

Перегрузка кораблей в Копенгагене.Неизвестный художник. На переднем плане шлюп «Надежда».

Огромная Биржа обращает на себя внимание величиной и готической архитектурой. Главная улица и две площади украшены конными статуями Христиана V и Фридриха V.

Здания Копенгагена менее красивы, чем петербургские, но множество магазинов, лавок и погребков говорят о том, что в Копенгагене ведётся более оживлённая торговля, чем в Петербурге.

Королевский музей считается лучшим в Европе. Животные, птицы, рыбы, растения, минералы, собранные со всего мира, образуют богатейший кабинет естественных редкостей.

Гавань Копенгагена.Неизвестный художник

В Копенгагене к экспедиции присоединились ещё три участника: астроном Иоганн Каспар Горнер (Johann Caspar Horner, 1774—1834) и натуралист Вильгельм Готтлиб Тилезиус фон Тиленау (Wilhelm Gottlieb von Tilenau, 1769—1897), а также врач и естествоиспытатель из Вельштейна доктор Георгий Иванович Лангсдорф (Georg Heinrich von Langsdorff, 1774—1852), который с большим трудом сумел уговорить камергера Николая Петровича Резанова включить его в состав российского посольства в Японии.

8 сентября, после трёхнедельной стоянки, корабли экспедиции покинули гостеприимную столицу Дании.

Сильный северо-восточный ветер вынудил «Надежду» и «Неву» простоять шесть дней на якорях. Только на седьмой день корабли вошли в пролив Каттегат. Ветер был довольно свежий и многие на «Надежде» страдали от качки. В два часа ночи корабли по расчёту должны были уже покинуть воды пролива Каттегат и выйти в пролив Скагеррак. Погода продолжала портиться, непрерывно шёл дождь. Барометр падал. 18 сентября в час дня разразился шторм.

«Корабль наклонило столько, что я никогда того на других кораблях не видел», – писал Крузенштерн. Качка была ужасной. Шквал налетал за шквалом, и стало так темно, что в нескольких шагах нельзя было видеть друг друга. В жесточайший ветер матросы поползли по вантам, облепили реи, и вскоре были убраны все паруса и поставлены штормовые стаксели. Шторм продолжал свирепствовать. Огромные волны непрерывно обрушивались на палубу. Корабли бортами черпали воду. Матросы непрерывно откачивали помпами воду, попадавшую в трюм. За штурвалом одновременно стояло несколько человек.

В ту бурную ночь многие корабли остались без мачт. Экипажи «Надежды» и «Невы» достойно выдержали сражение с разъярённой стихией.

Это было серьёзное испытание для кораблей, идущих в далёкий рейс. « При столь жестоком ветре искусство в мореплавании командующего и офицеров, равно проворство и неутомимость наших матросов в исправлении своей должности, мне по новости казалось удивительным», — писал приказчик Российско-американской компании Фёдор Шимелин. И действительно, во время шторма корабли разлучились.

На рассвете 19 сентября с «Надежды» уже не увидели «Неву».

Ветер несколько утих. Днём показался южный мыс Норвегии.

К вечеру стало совсем тихо. Иван Фёдорович Крузенштерн взял курс на английский порт Фальмут, где была назначена встреча кораблей. Вечером 19 сентября весь экипаж с интересом наблюдал появившуюся над горизонтом светлую дугу с висящими отвесно под нею облачными тёмными столбами, из которых большая часть была светлее других. В десять часов вечера столбы поднялись до самого зенита и стали такими тонкими, что через них можно было видеть сверкающие звёзды.

Всю ночь продолжалось красивое северное сияние. 20 сентября к вечеру всё небо заволокло тёмно-серыми тучами.

Пошёл сильный дождь. Попутный восточный ветер быстро гнал «Надежду» к английским берегам.

В то время, когда корабль находился на Доггер-банке, наступило безветрие. Закинули невод для ловли свежей рыбы, но лов был неудачный. Тогда же произвели первые опыты: измерили разность температур воды на поверхности и в глубине. Разность в показаниях оказалась едва заметной. Замеры производились всего на глубине 44 метров. Барометр снова упал.

В десять часов вечера свирепствовал сильнейший ветер. Но этот ветер был попутный. На следующий день вечером ветер утих, и начиная с 23 сентября наступила хорошая погода.

В пять часов вечера заметили английский фрегат «Виржиния», который, вероятно приняв шлюп «Надежда» за неприятельский корабль, стал преследовать её под всеми парусами.