Марат Гайнуллин - АДМИРАЛ ИВАН ФЁДОРОВИЧ КРУЗЕНШТЕРН

Кронштадтский рейд вечером.Холст, масло. Художник А. П. Боголюбов

Генерал-губернатор Кронштадта вице-адмирал Пётр Иванович Ханыков проводил корабли до брандвахты, стоявшей на якорях в 4 морских милях (7,4 километра) от гавани. Пользуясь попутным ветром, около тридцати купеческих судов вместе со шлюпами «Надежда» и «Нева» проходили мимо и прощались, желая благополучного пути.

Попутный ветер дул только двенадцать часов. Затем он сменил направление на противоположное, так что ещё на следующий день корабли «Надежда» и «Нева» не смогли обогнуть остров Гогланд.

Началось первое русское кругосветное плавание.

Офицеры и матросы пребывали в полной уверенности, что их начальником является Иван Фёдорович Крузенштерн. Лишь один человек думал иначе – в кармане его камзола лежал документ, дающий ему, как он считал, неограниченные права на руководство экспедицией.

А пока Иван Фёдорович Крузенштерн стоял на мостике «Надежды». Ему тридцать два года. Сбывается его мечта. Он ведёт корабли в первое русское кругосветное плавание.

В душе ликование и в то же время тревога за оставленную в Ревеле молодую жену с маленьким сыном.

«Невозможно было для меня помыслить без сердечного сокрушения о любимой жене своей, нежная любовь коей была источником её тогдашней скорби. Одна только лестная надежда, что важное предприятие будет совершено счастливо, что я некоторым образом участвовать буду в распространении славы моего Отечества и мысль о вожделенном будущем свидании с милой моему сердцу и драгоценным залогом любви нашей ободряли сокрушённый дух мой, подавали крепость и восстановляли душевное моё спокойствие».

Трудно предугадать будущее, и уж тем более Иван Фёдорович Крузенштерн не мог предположить, что ему будет отказано в руководстве экспедицией. Что он, капитан-лейтенант Иван Фёдорович Крузенштерн, будет назван бунтовщиком, разбойником и ему будут угрожать казнью на эшафоте.

Шлюпы «Надежда» и «Нева» держали курс на остров Гогланд. Светило солнце. Была тихая и тёплая погода. Однако давление стремительно падало. Подул свежий юго-восточный ветер, который заставил «Надежду» и «Неву» лавировать всю ночь.

Шлюп «Надежда» в море.Художник Е. В. Войшвилло

На другой день ветер усилился, небо покрылось мрачными тёмно-серыми облаками, погода окончательно испортилась, усилившийся восточный ветер не давал кораблям обойти остров Гогланд.

10 августа ветер утих и снова наступила прекрасная погода. Пополудни в два часа дня корабли обошли остров. К радости команды, подул юго-восточный ветер. В полночь, не заходя в гавань, корабли прошли мимо Ревеля. И вот уже в десять часов утра команда увидела старинный маяк Дагерорт (Кыпу) на острове Даго (Хийумаа). Это был последний маяк, стоящий на родной земле. Последним он прощался с моряками, уходящими в дальнее плавание. 17 августа, после десятидневного спокойного плавания, «Надежда» и «Нева» прибыли в Копенгаген. Нужно было перегрузить корабли, чтобы принять груз, заготовленный для Российско-американской компании. Во время стоянки моряки знакомились с городом и его окрестностями, осматривали военный порт и судостроительные верфи.

Вид Ревельского порта с моря.Холст, масло. Художник А. П. Боголюбов. Художественный музей в Кадриорге (Таллинн, Эстония)

Гавань Копенгагена всегда наполнена кораблями. Биржа завалена тюками товаров, которые везут сюда со всех концов земли.

Насыпь разделяет гавань на две части: в одной стоят до пятидесяти военных кораблей, в другой помещается триста купеческих судов.

Военная гавань, Адмиралтейство и верфь в образцовом порядке. Магазины наполнены всем нужным для вооружения кораблей. Запас сделан на несколько лет вперёд.

Прекрасное здание Арсенала располагается в Адмиралтействе. Оружием, которое хранится там, можно вооружить стотысячное войско. В особой палате показывают древние шлемы, панцири и щиты. Иные латы весят от шестидесяти до восьмидесяти килограммов. На клинке одного тяжёлого меча написано золотом : «Пётр Великий посещал сей Арсенал в 1718 году».