Вячеслав Смирнов - Напокишу. Книга о моем отце

1986 год

Еще несколько месяцев назад я и не предполагал, что такая поездка когда-либо осуществится. Кстати, в Омске я вообще ничего не вспомнил, хотя мы с мамой бывали там часто, там жила Маша с семьей. Вот только на железнодорожном вокзале, уже на перроне, что-то шевельнулось, какие-то совсем забытые воспоминания: отсюда мы с мамой ездили в Анапу, здесь я точно бывал в детстве несколько раз.

Такое ощущение, что я тренируюсь, репетирую мамину смерть, привыкаю жить без мамы. Я вернулся в Тольятти, а мама осталась в Сибири, в Лукьяновке, приедет 23-го декабря. Все эти дни я захожу в комнату родителей. В пустую комнату родителей. Здесь нет никого – ни папы, ни мамы. Я на минуту сажусь на папин диван, осматриваю обстановку, которую он мог видеть своими глазами, затем встаю и иду жить своей жизнью.

И снова на камере установлен автоспуск, 1986 год

Но мама вернется. Она ведь в гостях, а оттуда возвращаются. Не думал, что со слезами буду ожидать ее возвращение. А вот папа не вернется. Тут уж плачь – не плачь.

Купили маме новый телевизор, раз уж прежний она залила вместе со своими цветами. Заодно, пока мама в отъезде, навели некоторую ревизию в квартире. Все навесные цветы сложили в пакет, а также отдельные мелкие горшки. Разобрали хлам в коробе под папиным диваном. Сам диван ждет отправки на дачу. Рядом с диваном стоял самопальный шкаф с папиной одеждой – часть папиной одежды я оставлю на память, надо футляр для одежды купить, часть отнесу в театр в костюмерку, это и не папина одежда даже, он ее не носил. Сам шкаф и остальной хлам вынесли с братом на помойку. Постепенно нужно все вещи в квартире перебрать, там много чего еще выкинуть можно. Вот так, спустя восемь месяцев после папиной смерти, наконец-то стали расставаться с вещами, которые нам никогда уже не пригодятся. Это закономерный процесс. Немного грустно, конечно, но завтра эта грусть забудется: что сделано, то сделано.

Папа и я, 1986 год

Есть папина фотография, где он на документы сфотографировался в бежевом пиджаке – наверное, это было последнее фото на паспорт, а значит, папе на нем 45 лет и это 1983 год. В нагрудном кармане пиджака Олег нашел два билета в кино по 70 копеек и автобусный билет по 6 копеек. Наверное, это осталось с того момента, как мы жили до 1989 года на улице Победы, относительно недалеко от кинотеатра «Космос». Быть может, папа так с тех пор и не надевал этот костюм, не было необходимости. Это и грустно, и трогательно одновременно – находить какие-то ничего не значащие приметы папиной жизни. Для посторонних они не имеют никакой ценности. Для меня же это – воспоминания, эмоции.

Утром сел на папин диван, говорю:

– Сегодня за Галенькой твоей поеду.

После обеда приезжает мама, вчера она выехала из Омска, съезжу за ней в Самару. Мы не виделись почти месяц. Она словно умерла, а теперь возвращается оттуда, откуда не возвращаются. Вот папа, например, не вернется.

Папа, я и Олег, 1986 год

Свозил маму в Литературную гостиную библиотеки Автограда, там сегодня прошла презентация литературного журнала «Город» №41, где опубликованы мамины мемуары «Касьяниха». Мама была счастлива, что увидела меня в каком-то ином, может быть, свете: я был ведущим программы. Для меня была важна прямая связь с читателями: и на самом мероприятии, и после о маминой публикации сказали много хороших слов, люди подходили, благодарили, надарили маме шоколадок и коробку конфет. У мамы хорошее настроение, это ее поддерживает.

Когда выйдет отдельная книга, я организую серию мероприятий, чтобы мама почувствовала свою востребованность, это тоже поддержит ее.

Весь этот проект я затеял ради папы, ради его памяти. Но и ради мамы, конечно. Просто папа теперь уже ничего не сможет рассказать. Вся надежда только на маму: она жива, и излагает свою версию всей нашей жизни – как до моего рождения, так и после. Я благодарен маме за то, что она откликнулась на мою просьбу написать мемуары.