Иван Канина - Физкультура и литература

Но ранним утром комаров нет, как нет и других опасностей, подстерегающих ночью на каждом шагу. Иногда мне снится сон. Я посреди ночи оказываюсь в месте, где мы сейчас пробегаем. Мне очень страшно. И непонятно чего я боюсь: то ли самой темноты, то ли самого места, то ли своих фантазий, облачающих тени деревьев в нечеткие человеческие фигуры, направляющиеся ко мне. Но дойти до меня они никогда не успевают, я всегда просыпаюсь раньше.

Во время бега мы разговариваем, смеемся над знакомыми, строим планы на день, фантазируем. Пробежав два километра, разворачиваемся и бежим обратно. Решаем сделать остановку, чтобы искупаться. Нет ничего лучше, чем окунуться в прохладную воду после пробежки. Освежиться. Поплавать. Бодрость наполняет тело, и кажется, что горы по колено, и что можешь море свернуть. Весь мир под ногами, как и битое стекло, пластиковые бутылки и прочий мусор. Мы обсыхаем, подставляя свои телеса теплому летнему солнцу. Игорь смотрит на меня и говорит: «Хорошо бы сейчас покурить». Я со смехом соглашаюсь с ним: "Да, это было бы идеально". Он поднимает с песка свои шорты и достает из правого кармана сигареты, а из левого зажигалку. Он протягивает мне сигарету. Я принимаю. Игорь щелкает зажигалкой, прикуриваем. Просыпается совесть. Я нарушил обещание. Но обещал я себе, а не кому-то другому. А обещания, данные самому себе, яйца выеденного не стоят. Такие легче всего нарушить. После пробежки сигаретный дым неприятен. Но это временный дискомфорт. Легкие, после насыщения утренним кислородом, капризничают, отказываясь от горького табачного дыма. Но разве легкие командуют парадом? Нет. Пока еще мозг командует, и в данный момент он отдает приказание курить. И вот оно, то самое ощущение, из-за которого ты куришь – легкая слабость и головокружение. Я кайфую, выпуская дым через нос. Сигарета кончается, мы одеваемся и пешком идем обратно. Немного стыдно, но я тешу себя мыслью, что брошу завтра или послезавтра, либо через неделю. В любой день, когда по-настоящему захочу, тогда по-настоящему и брошу.

Мы хотим зайти в гости к одноклассницам Игоря, родители которых уехали на дачу. Две сестры Ю. и О. Мы идем по району, и я вдруг вспоминаю, что под соседним домом уже несколько дней обитает Колян. Он стащил со стройки бочку белой краски. И круглыми сутками нюхает ее пары. Неизвестно, каким образом ему удалось без лишнего шума утащить со стройки тяжеленую пятидесятилитровую бочку. Так же остается загадкой, откуда в четырнадцатилетнем пацане взялось столько силы. После того, как бочка была украдена, он загнал ее под один из ближайших домов и остался там. С тех пор он никого к ней не подпускает, разговаривает сам с собой и смотрит только внутрь себя и бочки.

В Якутске, из-за вечной мерзлоты, дома ставят на высокие сваи. И поэтому под некоторыми домами можно встать в полный рост. Конечно, если ты не Шакил О'Нил 3 3 Шакил О'Нил – американский баскетболист, его рост составляет 216 см. . Часто дети устраивают под такими домами шалаши и штабы. Американские дети строят дома на деревьях, а якутские – под домами. А те, кому лень носить деревянные укрепления и работать молотком, притаскивают с помойки старый диван и сидят на нем, как в офисе, строя великие планы по захвату мира. А Колян решил не запариваться: украл бочку, закатил под дом и устроил себе персональный рай. Баунти. И вот уже несколько дней он не отползает от нее ни на сантиметр. Чего он в ней нашел? Обычная, ничем не примечательная бочка. Но не будем судить бочку по обложке. Влюбляются не во внешнюю, а во внутреннюю красоту. А внутренность у этой бочки была что надо. Светлая. Чистая. Безгрешная. Ангельская. А запах какой? Яркий. Резкий. Сногсшибательный. И если постараться, то можно угореть и улететь. Вот Колян и ушел в открытый космос. Полет на орбиту в несколько дней. И я начал переживать за его здоровье. Как он там? Без еды, без воды, без человеческого общения? Так и поехать недолго. Надо спасать парня.

Собираясь на пробежку, я на всякий случай взял с собой печенье. Оно немного раскрошились в кармане, но, ничего, сойдет и такое. Мы подошли к дому, огляделись. Никого. Я залез под дом. Солнце светило ярко, но под домом царят вечные сумерки. Серые сваи, мусор, запах мочи. Я знал куда двигаться, бочка должна быть поблизости. Я позвал Коляна. В ответ раздался тихий стон. Он то ли скулил, то ли хныкал. Я подошел ближе и увидел лежавшее на боку тело. Глаза были полуприкрыты. Лицо бледное и изможденное. Руки обнимали бочку. Первым желанием было – вытащить его оттуда. Но я остановил себя. Парень он сильный, а наркотическое состояние, в котором он пребывал, делало его опасным. Мало ли что взбредет ему в голову? Как завещал Х.С. Томпсон 4 4 Хантер Стоктон Томпсон – американский писетель, журналист, основатель гонзо-журналистики : «Можно повернуться спиной к человеку, но никогда не поворачивайся спиной к наркотику. Особенно, когда наркотик в человеке». А подставлять свою незащищенную шею и подавно. Поэтому я еще раз позвал его по имени. И услышал в ответ то же самое мычанье. Доброта и трусость боролись во мне. И слабая трусость победила чистосердечную доброту. Я кинул печенье рядом с его головой и опрометью бросился обратно, к солнцу. Игорь ждал меня снаружи. Он не собирался связываться с этим дурно пахнущим делом. Ему было плевать. Я тогда еще считал, что людям надо помогать. И страдал из-за этого. Но каким бы добрым я не был, инстинкт самосохранения всегда побеждал.