Елизавета Топалова - Медный всадник. Жизненный путь Этьена Фальконе

– Какое это имеет значение теперь, – философски заметил Фальконе. – Святой Рок мне не удался, и я не жалею о том, что он разрушен. Гораздо больше меня взволновала бы участь памятника в Петербурге. Но он, кажется, твердо стоит на своем основании. Он победил – нужно ли мне что-то еще?

Луи печально улыбнулся:

– Нет ничего в мире, твердо стоящего на своем основании, – сказал он. – Победит не тот, кто сильнее, не тот, кто умнее, не тот, кто добрее, не тот, кто прав. Победит Святой Рок. В этом – истина.

Фальконе побледнел. Тревожное предчувствие охватило его. Полученные вскоре известия оказались для него роковыми.

В конце 80-х годов турецкое правительство вновь разорвало отношения с Россией, требуя возвратить Крым, и порвало все заключенные на этот счет договоры. Претензии турок поддержала Швеция. Стало известно, что на западной границе России шведский король готовится к высадке десанта, намереваясь выжечь Кронштадт, и идти на Петербург, чтобы разрушить созданный Петром город и опрокинуть воздвигнутый ему монумент.

Скульптор был потрясен. Почти без памяти лежал он на своей постели, как громом пораженный этим известием. Уничтожить памятник Петру? Нет, лучше смерть! Сознание медленно покидало его. Красная пелена застилала глаза, в ушах стоял погребальный звон…

21 января 1791 года Фальконе не стало. Его похоронили в церкви Святого Рока, для украшения которой он так много потрудился в свое время. Через полгода Колло покинула охваченный волнениями Париж, чтобы навсегда поселиться в Нанте. 22 июня 1791 года, выехав из Парижа, в местечке Варенн она встретила короля Людовика XVI, которого под конвоем направляли в столицу национальные гвардейцы. Король пытался бежать, чтобы пробраться в Лотарингию, где стояли верные ему войска, но был схвачен и возвращен в Париж, чтобы через восемнадцать месяцев, 21 января 1793 года, взойти на эшафот. Спустя девять месяцев, обвиненная в государственной измене, подстрекательстве к гражданской войне и в самых низких преступлениях против нравственности, за ним последовала и королева Мария Антуанетта.

Россия тогда избежала ужасной участи Франции, хотя распространение либеральных мыслей, начавшаяся критика церкви и монархических устоев имели много общего с происходящим во Франции. Многие были склонны видеть причину беспорядков в зловредных кознях английских масонов, указывая императрице на одинаковую систему их закулисных действий во Франции и в России. Екатерина, до сих пор благодушно взиравшая на усиление масонских организаций в России, напуганная разворотом событий во Франции, повелела прекратить деятельность всех масонских лож в России. Наиболее видные представители масонства были сосланы в Сибирь и заключены в крепости.

Военные действия русских войск на Востоке тоже увенчались успехом. Согласно мирному договору, заключенному в Яссах 29 декабря 1791 года, Турция навсегда уступила России Крым, Кубань и Тамань и обязалась уплатить контрибуцию в 12 миллионов пиастров, от получения которой русская императрица великодушно отказалась, поскольку финансы Турции и без того пришли в страшное расстройство после войны с Россией.

Генерал Бецкой тоже подозревался в масонстве, но сумел избежать опалы. В последние годы его жизни громкую огласку получила история о совращения им несовершеннолетней девицы из вверенного ему в попечение воспитательного дома, которая была моложе его на 50 лет. Императрица, как всегда, оказалась к нему снисходительной и даже навещала во время тяжелой болезни, которая его настигла на склоне лет. В своем письме к Мельхиору Гримму она вспоминала, как по дороге к больному И. И. Бецкому она проезжала со своими приближенными памятник Петру I: «На открытом пространстве Петр Первый представляется одухотворенным и великим. Можно сказать, что он вполне доволен тем, что создал. Я не в силах была долго на него смотреть, потому что на меня нахлынул поток эмоций, и, оглядевшись, я увидела, что у всех в глазах стоят слезы… Он был слишком далеко, чтобы заговорить со мной, но мне показалось, что он одобрительно на меня посмотрел. Это дало мне смелости в будущем стараться еще более. Я сделаю все, что в моих силах».

Фальконе не мог знать об этих словах, да и вряд ли он думал о потомках, мнению которых придавал так мало значения. Как в России, так и во Франции Священный Рок продолжал плести причудливую ткань истории. Республика добродетели и террора Максимилиана Робеспьера, погубленная клеветой, восемнадцатое брюмера Наполеона Бонапарта и его бесславный конец в России, Реставрация и уход Бурбонов, рождение и гибель Коммуны… История повторялась вновь и вновь, питая все новых своих борцов старыми, как мир, иллюзиями. Но памятник на берегу Невы по-прежнему остается напоминанием о великом государственном деятеле российской истории и не менее великом создателе монумента императору Петру I.