Петр Стефаневский - Триста неизвестных. Издание второе, дополненное

Зарубежная печать в ту пору уделяла большое внимание строительству в Англии спаренного самолета, предназначенного для перелетов через Атлантический океан. Изготовлялся он по проекту английского конструктора Майо на известных заводах летающих лодок фирмы Шорт.

В декабре 1935 года модель самолета Майо демонстрировалась на выставке британской гражданской авиации. Замысел конструктора состоял в том, что на первой стадии полета один из спаренных самолетов несет другой, ватам последний отцепляется от носителя и начинает самостоятельный полет; носитель же возвращается на базу. Английский авиационный деятель Торнер сообщил В «Дейли телеграф», что испытания самолета Майо будут произведены весной…

Французский авиаспециалист Ренэ Рабион в журнале «Лэз-эйль» писал, что комбинация спаренных самолетов может быть осуществлена двумя способами.

Первый. Транспортируемая машина либо подвешена под фюзеляжем корабля-матки, либо размещается над ним. Однако в данном случае несущий самолет при старте должен был бы удержать всю тяжесть своего «пассажира».

Одной из главных трудностей для самолетов, предназначенных к дальним беспосадочным перелетам, является старт. Тяжело нагруженный горючим, корабль обычно с трудом поднимается в воздух.

Майо избрал второй способ. Наиболее мощный самолет поднимает и транспортирует на себе машину меньшего размера. Речь шла о носителе типа летающей лодки и о его «ноше» — гидросамолете, снабженном двумя поплавками. Первый предназначается главным образом для облегчения старта второго и имеет горючего всего на один час полета.

Прошло еще много лет, прежде чем этот опыт был применен на практике. В журналах появились снимки проекта и сдвоенных четырехмоторных лодок «Шорт-Майо». Крупногабаритная на старте служила носителем для маленькой. В воздухе они разъединялись.

В периодической литературе описывались и другие проекты. В принципе все они являлись вариациями на темы В. С. Вахмистрова, который к тому времени сделал дальнейший шаг вперед.

Венцом всех вариантов самолета-звена явился полет авиационного «букета».

В моем рабочем кабинете долго висела фотография этого единственного в своем роде сооружения. Снимок сделан в воздухе, во время полета. Несведущие люди смотрят на него и, словно сговорившись, восхищаются — мастерский фотомонтаж. Мне и самому порой кажется, что ничего этого не было: прошло много лет, другой стала авиация и затея «букета» кажется уже лихим трюкачеством. Однако летная книжка, мой беспристрастный и теперь уже все чаще единственный свидетель прошлого, своей более чем лаконичной записью утверждает неопровержимо: «20.XI 1935 г. Первый полет «Звена-7» (ТБ-3 + 2 И-16+2 И-5 + «зет»)».

Самолет-звено-7 В. С. Вахмистрова в полете

Под фотографией указаны имена всех участников «букета». На истребителях И-16, подвешенных под плоскостями бомбардировщика, летели инженер-летчик Трофим Трофимович Алтынов и летчик-испытатель Константин Константинович Будаков; на И-5, размещенных сверху, — инженер-летчик Алексей Иванович Никашин и летчик-испытатель Степан Павлович Супрун. В воздухе под шасси авиаматки подцепился самолет летчика-испытателя Василия Андреевича Степанченка. Никого из них уже нет в живых…

А. И. Никашин

Взлетали мы с узкой бетонированной полосы, расположенной близко к ангарам. На взлете требовалось выдерживать идеальную прямую. Восемь двигателей при большом плече могли внести весьма нежелательную поправку в намерения экипажа и командования. Для упрощения взлета приказываю Алтынову и Будакову дать газ моторам своих истребителей одновременно со мной. Когда я возьму точное направление по оси взлетной полосы, то наклоню голову. Это — команда для Никашина и Супруна дать газ своим двигателям.

На обочине возле старта собралось множество зрителей. Плавно увеличиваю обороты моторов, начинаю разбег. Все быстрее мелькают по сторонам приаэродромные постройки. Вдруг самолет строптиво, словно разнуздавшийся конь, заворачивает вправо, прямо на ангары. Супрун виноват: погорячился и газанул. Сбрасываю обороты левых двигателей почти до минимума и вновь сюрприз: самолет начал забирать влево. Это уже Никашин. Увидел, что Супрун газует, и тоже подал вперед рукоятку сектора, напугался, что проворонил мой кивок головой. А может, я и в самом деле невзначай кивнул, когда самолет стало заносить к ангарам. Резко поднимаю обороты левой моторной группы. Чувствую, еще не поздно, излетим. И взлетели. Правда, разбег получился несколько удлиненным.