Майя Ракита: Дневник приемной матери

Среди моего окружения только одни дальние знакомые взяли маленького ребенка из детского дома. Мальчик лет 3–4 без конца спрашивал своих приемных родителей:

— Мама, как же ты могла оставить меня в детском доме?

Мама была растеряна. Она-то не оставляла этого малыша, а наоборот взяла его из детского дома.

— Папа, как же ты мог оставить меня в детском доме?

Папа тоже ничего не понял. В первый раз. Но со второго, третьего раза приемные родители повинились перед этим мальчиком и просили прощения. Мама просила простить ее за то, что она оставила своего маленького мальчика в детском доме. Папа умолял простить его за то, что он позволил случиться тому, что его любимый сыночек попал в детский дом.

— Бабушка, как ты могла оставить меня в детском доме? Бабушка, как ты могла разрешить моей маме бросить меня?

И бабушка просила прощения за то, что позволила своей дочери бросить любимого внука в детском доме.

— Дедушка, как ты мог оставить меня в детском доме, почему ты меня не забрал оттуда?

И дедушка тоже просил его простить за то, что он не забрал своего любимого внука из детского дома раньше.

Вопросы маленького мальчика были обращены к его новым родителям, которые перед ним ни в чем не виноваты. НО им пришлось взять всю долю вины и ответственности за кровных родителей, которые бросили своего маленького сынишку, которые отказались его воспитывать. Приемные родители просили простить их. Конечно, мальчик их простил. Дети хотят все и всех простить. Им нужно в этом помочь. Например, взять вину на себя.

В современном мире люди воспринимают разговоры о времени как некую банальность и обыденность. Во многом такое восприятие оправданно той обыденной и банальной жизнью, которую ведут эти люди. Как правило, серьезное отношение ко времени появляется либо с возрастом, поскольку смерть не за горами, либо с потрясением, несчастьем. Не зря же народная мудрость гласит: «Счастливые часов не наблюдают». Ценить каждый час своей жизни — задача непомерно сложная еще и потому, что наполняется этот самый каждый час заботами, делами и хлопотами автоматически. Лишь те ситуации, которые выбивают взрослого человека из его автоматического состояния, заставляют задуматься и о времени, и о смысле проведенного времени, т. е. самой жизни.

Совсем другое восприятие времени возникает у взрослого человека, в жизни которого появляется ребенок. И не просто сын или дочь подруги. А ребенок, который каждую секунду, каждый час находится рядом с тобой. Поверьте, эта ситуация заставляет задуматься о том, как и чем заполнить жизнь ребенка. Моей дочке было 11 с половиной лет, когда под Новый год мы приехали ко мне домой и стали жить вместе. Она практически не умела читать. Школьный образ жизни сформирован был неправильно, так как она иногда приходила на второй урок, а иногда и на третий, появлялась без домашних выполненных заданий, ей все сходило с рук, так как она в обычной школе была на особом, явно привилегированном положении ребенка из детского дома. И единственное, что моей будущей дочке давала привилегия детского дома — это заветные тройки. А какие еще могли быть оценки у ученицы четвертого класса, которая не могла толком прочитать даже условие задачи! Но если о школе у моей дочки имелись хоть какие-то представления о классе и учителе, то домашнего образа жизни не было вообще. Поэтому на время зимних каникул я, как слепая, ухватилась за дом. И мы стали его обживать.

За несколько первых дней нашей жизни мы купили необходимые вещи моей доченьке. Стояла зима, выпал снег, а мы, подставляя свои лица падающим снежинкам, ходили от магазина к магазину. Доченька моя притомилась, я была шокирована ценами на детские вещи и огромным количеством того, что действительно было необходимо. Выяснилось, что мою дочку в маршрутке укачивает. Поэтому мы садились и ехали до того момента, пока тошнота не подступала к горлу. Мы сразу же выходили и там искали нужные нам вещи.

Все эти походы за одеждой и обувью выявили наши слабые стороны. Слабость моей дочки была в том, что она никогда не решала сама, что надевать и что носить. Ее никогда не спрашивали, что ей нужно. Она никогда не делала самостоятельный выбор относительно одежды или обуви. Личных вещей в детском доме у нее не было, и носила она только то, что ей давали.