Виктор Ярошенко - Река времени. По следам моей памяти

Своей антииконой эта публика выбрала чёрный квадрат К. Малевича. В эту же стаю раскрученных коммунистами дилетантов сбились ставшие известными в различных областях В. Кандинский, М. Шагал, В. Маяковский, В. Мейерхольд и др. Этот грустный, потерянный для настоящего искусства период, можно рассматривать как неизбежный, но временный этап декадентского отката и деградации нашей культуры. Если уж «это» и коллекционировать, то, как курьёз, как дефект – ведь коллекционируют же, например, бракованные монеты и марки с опечатками…

Наконец, прозвенел звонок, и мы пошли обедать в местную столовую. Для кормления профессорско-преподавательского состава было выделено изолированное от студентов большое помещение с длинным общим для всех преподавателей столом. Самообслуживания в те времена практически не было и даже в обычных столовых посетителей обслуживали официантки – толстые тётки в белых коротких белых фартуках и головных уборах, напоминающих диадему из белой кружевной ткани. Они привычными ловкими движениями метали на стол ножи, ложки и вилки, тарелки с хлебом и салфетки. Преподаватели быстро всё расхватали и принялись за долгожданную трапезу, видно было, что проголодались. Я с достоинством разложил перед собой столовые приборы: вилку с салфеткой и хлебом – слева от тарелки, нож и ложку – справа. Стараясь особенно не чавкать, проглотил первое блюдо – половинку борща c куском чёрного вкусного бородинского хлеба. Посмотрел на маму – она утвердительно кивнула (значит, всё-таки пока не подвёл, не пропали зря её труды). Потом официантка принесла второе – сосиски с картофельным пюре. Я незаметно покосился на «красную профессуру» и с удивлением обнаружил, что большинство из них держат вилки в правой руке и смешно потрошат ими сосиски, никак не могут справиться. Передо мной встал мучительный вопрос: а как же правильно? Как они, или, всё-таки, как изо дня в день упорно учила меня мама? По своему опыту я знал, что мама всегда была права: поэтому в правую руку я решительно взял нож, а в левую вилку. Сначала этого никто не заметил, но потом воцарилась странная тишина, сидящие напротив перестали жевать и уставились на меня, независимо от того, в какой руке они держали вилку и нож. Я смутился и покраснел. Через много лет мама рассказывала, что в этот день она получила много комплиментов в свой и мой адрес… Она не скрывала, – было приятно, что её учёба пошла мне на пользу, а ей во славу и уважение. Потом она поняла, что некоторые подхалимы пользовались этим эпизодом, чтобы получить некие преференции, и стала уходить от разговоров на эту тему. Когда заместитель директора по хозяйственной части кивнув в мою сторону сказал:

– Конечно, чувствуется порода…

– Порода здесь не при чём – обычное воспитание.

Вспоминая маму, я должен отдельно ей поклониться за то, что она вернула и сохранила мне значительную часть потерянного из-за болезни здоровья. Когда мне едва исполнился один год, я был сражён страшной инфекционной болезнью – полиомиелитом. В СССР началась эпидемия, а вакцина от этой болезни еще не была внедрена, поэтому никакой вины моих родителей в том, что я заболел, нет. С первого дня мама не только молилась, но наметила и стала вместе с отцом последовательно и настойчиво реализовывать целый план действий по моему спасению. Это были специальные массажи и упражнения, грязевые ванны и парафиновые накладки, поездки в Евпаторию на грязелечебницы и лечебные ванны, операция, наконец. Я уже не был прикован к постели, вставал, начал ходить. А к 13 годам имел третий разряд по плаванию, ходил в пешие походы с рюкзаком за плечами летом и катался на лыжах зимой, немного увлекался борьбой и боксом, дрался, играл в волейбол, получил разряд по стрельбе из пистолета и винтовки. В общем, освоил «курс молодого бойца». Врачи делали удивлённое лицо и ставили меня и моих родителей в пример другим подросткам и родителям, у которых раньше времени опускались руки. Активная фаза реабилитации закончилась, но всю оставшуюся жизнь физическое здоровье требовало к себе особого внимания. Эта многолетняя борьба с невидимым противником невольно ковала во мне определённый характер, прививала работоспособность, настойчивость и целеустремлённость. Перед всей семьёй была поставлена сложная задача: поставить меня на ноги, и мы упорно стремились её решить. Иногда было больно, некогда или лень выполнять какие-то предписания врачей и тренеров, но мама всегда была на чеку, говорила: