В центре дороги с пистолетом в руках стоял энергичный и по-видимому, очень смелый майор Бельченко. Я знал его как комиссара и никогда не думал, чтобы комиссар вот так энергично, один, на дороге, смог организовать заградительный отряд и повернуть бегущих. Среди паникеров встречались такие нахалы. Они, невзирая ни на что, пытались всеми способами прорваться через цепь солдат. Однако, здесь долго ни с кем не разговаривали. Немедленно становились в строй или прямо на дороге смерть. Застреленных за ноги оттаскивали с дороги в сторону. Меры были весьма эффективными. Позже, бегущие солдаты и сами не пытались бежать. Видя строй, они без команды выстраивались. Среди дезертиров находились и офицеры разных рангов. Под их началом боеспособный отряд солдат уже сам рвался в бой. Может быть, это обычный психологический момент на войне. Нет вожака - нет армии. Без него люди тоже бывают стадом.
Пока я стоял и размышлял, что мне делать с моим коммутатором и с самим собой, кто-то сверху позвал меня по фамилии. Я поднял голову. На полуторке, доверху груженой каким-то имуществом, сидел Мишка Ивановский. В одной руке он держал обглоданную селедку, а другой энергично махал мне, чтобы я лез на машину. Меня долго приглашать не пришлось. Впереди нас, на легковой штабной машине ехал заместитель начальника связи дивизии. Он переговорил с заград-отрядом и нас пропустили. Машины выехали из села. Впереди, на легковой, ехало начальство, сзади мы с Мишкой. Полуторка везла штабное имущество. В кузове лежали какие-то ящики, столы, стулья и еще чего-то такое непонятное. В кабине сидел ст. лейтенант, который командовал полуторкой. Из села выехали относительно спокойно, без примочек.
Мишка выбросил обглоданную селедку и из-за пазухи достал новую.
- На вот, поешь, у меня много. - Сказал он и поведал мне подробности сегодняшнего боя.
Немцы, неожиданно танками смяли пехоту. Прорвались к деревне. Началась паника, полки потеряли управление, побежали. Поскольку отбиваться от немцев было нечем, да и некому, все бросились бежать. Многих поубивали. Сам он оказался за линией фронта, в тылу немцев. Но так как немцев было мало и они были не везде, Мишка легко добрался до деревни. В деревне он вышел к горящему продовольственному складу. Склад растаскивали солдаты. Соблазнившись, Мишка забежал внутрь и набрал селедки.
- Вот сколько. - Показал он на карман и на пазуху.
Когда он выбежал из склада, то натолкнулся на эту машину. Старший лейтенант бегал возле склада и ругал солдат за мародерство. Он помог ему. Потом рядом с машиной и складом стали рваться снаряды. Они, вскочив в машину, едва унесли ноги. В итоге, Мишка, улыбаясь, спросил меня:
- А ты знаешь на чем мы едем?
- На чем?
- На подарках.
В мешках, на которых мы сидели, находились подарки бойцам, присланные из Средней Азии. Урюк, кишмиш. В бутылках вино. Сидеть наверху и ехать подальше от фронта было весело. На радостях мы залезли в ящики с фруктами. Так как мы были достаточно голодны, то и кушали наспех едва прожевывая. Чтобы еда легче проходила, Мишка вытащил из ящика бутылку вина. Вместе с нами наверху ехал пожилой небритый солдат. Предложили ему вина и фрукты. Тот отказался и посмотрел на нас с нескрываемым неудовольствием.
- Бери, - сказал Мишка, - уж если убьют, то, по крайней мере, перед смертью наедимся.
Солдат отвернулся и перестал нас замечать. Вот здорово, у нас как праздник.
- А ты знаешь, Мишка, ведь у меня сегодня в самом деле праздник.
- Какой? - спросил он.
- Сегодня мне исполнилось 19 лет. Я сегодня именинник.
- Вот это да! - Сказал он. - Двадцатого мая?"
- Да.
- Тогда давай еще выпьем!
Мы выпили еще. Небритый солдат отказался выпить и на этот раз. За селом мимо проехали артиллерийские пазики. С десяток длинноствольных пушек беспрерывно куда-то стреляли.
- Тяжелые, - сказал Мишка.
Никто не ответил. Вокруг машины, то далеко то близко рвались снаряды. Над головой, не слишком высоко, пролетели 3 юнкерса. Никто на них не обратил внимания и только они отлетели от нас, как вокруг с грохотом вверх полетела земля. Нас с Мишкой взрывной волной сдуло с машины. Вниз вместе с нами упали стулья, ящики. Движение остановилось. Когда прекратились взрывы и улеглась пыль, стали считать потери. Мы все уцелели, если не считать испуга и легких ушибов. Решили узнать, как дела в легковой машине. Но где же она? Нигде не видно. На том месте, где она была, дымилась огромная воронка величиной с машину. Не было ни машины, ни людей. Прямое попадание бомбы превратило машину и ее пассажиров в ничто. Все куда-то улетело. Позже рассказывали, что нашли модный сапог с оторванной ногой. Поскольку такие модные сапоги в нашей дивизии были только у одного человека, то и решили, что сапог и нога были зам. нач. связи дивизии. Не тратя времени на поиски исчезнувшей под бомбой машины и ее пассажиров, мы быстро вскочили на свою полуторку и объехали воронку. Сверху, с погруженного на машину имущества, далеко вокруг виднелись поля, села и бесчисленные фигуры бегущих солдат. Слева от дороги в пшеничном поле кто-то с кем-то воевал. Людей было не видно. Зато стояла такая ружейная стрельба, что наш шофер даже объехал это место. Стоило нам только выехать на пригорок, как сразу перед нами метрах в двухстах появилась цепь немецких солдат. Они шли стоя, не пригибаясь. На ходу в кого-то стреляли из автоматов. Отдельные пули долетали до нас. Когда пуля попадала в ящик или ножку стула, то мелкие обломки мебели били больно в лицо и заставляли держаться противоположной стороны машины. На полном ходу пролетели и этот опасный участок дороги. Через некоторое время въехали в широкую и блинную балку, где преспокойно щипали зеленую травку несколько лошадей и корова. Здесь ничто даже приблизительно не напоминало войну. Стреляли где-то далеко от нас. Решили отдохнуть, осмотреться. Все как по команде выпрыгнули из машины и собрались вокруг нашего лейтенанта. Тот посмотрел вверх на небо и произнес вдохновляющую нас речь.
Читать дальше