Николай Семёнов - Это было на рассвете

Танки бригады, ворвавшись ночью в Великое Село, учинили полный разгром гарнизона гитлеровцев. Однако утром со стороны Луги к Великому Селу подошла отступающая под натиском действующих на другом направлении наших войск танковая дивизия противника и повела наступление.

Наши танки и автоматчики заняли оборону. В одиннадцать часов дня развернулся неравный бой. Танкисты с автоматчиками отбивали атаку за атакой противника. Первой встретила колонну врага рота старшего лейтенанта Онуфрия Загоруйко. Танки, удачно расположившись в засаде, начали расстреливать рвавшиеся вперед вражеские машины. Сам командир роты поджег три танка и уничтожил около тридцати немецких солдат и офицеров. После нескольких часов боя остановился и его танк. Снаряд попал в левый борт, пробил бак, к счастью, там не оказалось горючего.

— Завести сможем? — не отрываясь от прицела, спросил командир.

— Постараюсь. Перебито электрооборудование, — спокойно доложил механик-водитель Алексей Селезнев.

Опытному танкисту удалось воздухом завести машину. Она опять стала маневрировать и расстреливать вражеские машины, но их было гораздо больше, чем наших. Толчок по танку повторился. Тяжелый снаряд угодил ниже люка водителя. От обломков брони Селезневу переломило правую ногу.

— Ранило Алексея! — успел крикнуть радист Николай Колдырев, как третий снаряд ударил в моторное отделение.

— Подайте огнетушитель! — послышался голос командира.

Селезнев, протянув его, сам повис в люке. Загоруйко с командиром орудия стали отстреливаться. К танку подходила вражеская пехота. Колдырев потащил Селезнева, который в это время получил второе ранение — пуля задела ему голову.

— Коля, на тебе мой партбилет и пистолет, прикончи меня, — бледнея, процедил Селезнев.

— Да ты что?! — разозлился Колдырев и отобрал у него пистолет. Позже он доставил Алексея Ивановича Селезнева в партизанскую землянку.

Загорелся танк Платицына. Однако комбат продолжал вести огонь.

— Эх, ситуация! Час от часу не легче. Ни черта не вижу! — вырвались у него привычные слова. Хотел приподняться, чтобы открыть люк, но на него упала рука командира танка лейтенанта Романюты.

— Ты чего, Федя? Выскакивайте! — проговорил комбат. Федор Романюта успел тихо сказать:

— Товарищ май-о-ор… — и свалился на боеукладку. Остальные молчали.

Стоящий на борту танка радист Дмитрий Колмогоров предложил свою помощь.

— Ты спасай машину и экипаж, а я сяду на другую, — сказал комбат и, взяв из рук радиста приготовленный индивидуальный пакет, прыгнул вниз. Пламя уже выбивалось наружу, и проникнуть в машину было невозможно. Погибшие командир танка Федор Иванович Романюта, механик-водитель Михаил Михайлович Шевченко и башенный стрелок Николай Афанасьевич Нельзин остались в горящем танке.

Платицын провел по лицу рукой и увидел на ней кровь. «А я-то полагал, что залился потом», — подумал он и свалился около танка.

Прибежавшие начальник штаба капитан Зевцов-Лобанов, замкомбата Калитовский и военфельдшер Михаил Колоненков, перевязав комбата, на руках понесли его в медсанчасть бригады. Батальоном стал командовать майор В. Е. Калитовский.

Гитлеровцы, пытаясь окружить наши подразделения, обходили с флангов. Мы все время маневрировали, меняли огневые позиции. Одному танку одновременно приходилось сражаться против нескольких. Напряжение нарастало с каждым часом. Село горело, кругом гремели выстрелы, раздавались крики «Ура-а-а-а!». Стонали раненые. Гвардейцам после столь успешного продвижения не хотелось отступать ни на шаг. Командир минометной роты коммунист старший лейтенант Тимофей Поздеев непрерывно вел огонь по пехоте. Гитлеровцам удалось окружить огневые позиции. Погиб командир отделения Василий Филиппович Аброскин. Теперь Поздеев сам заряжал и стрелял. Он несколько раз громко крикнул: «Погибнем, но не отступим!» Тимофей Зотеевич погиб в рукопашной схватке.

Рядом с минометчиками мужественно сражался взвод станковых пулеметов лейтенанта Ивана Манчинова. Его взвод вместе с автоматчиками отразил несколько вражеских контратак. Душой бойцов был сорокадвухлетний коммунист командир отделения Анатолий Федорович Лысаков и комсомольский вожак батальона лейтенант Михаил Скляренко. Они призывали гвардейцев: «За Родину! За семью и детей умрем, но не отступим!» Лысаков с группой автоматчиков пополз к противотанковому орудию и гранатами забросал его, а семь человек из расчета захватил в плен. В рукопашной схватке погиб лейтенант Михаил Скляренко. Вместе с ним до конца выполнили свой долг — отдали жизнь комсомольцы сержант Петр Блохин, ефрейтор Владимир Холодков, коммунист сержант Степан Березовский и другие.