Михаил Мухин - Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин

Члены ЦК несут гроб с телом Ленина. 1924 г.

Впрочем, вернемся в лето 1923 г. Воспользовавшись болезнью Ленина, сторонникам триумвирата удалось спустить скандал на тормозах. Однако сталинские позиции внутри триумвирата существенно ослабли. Более того, вчерашние союзники повели речь о расширении Секретариата за счет включения туда и Троцкого, и Бухарина, и Зиновьева. Сталину пришлось искусно лавировать, чтобы отбить покушения на свою цитадель – Секретариат ЦК. А уже в сентябре Сталин перешел в контрнаступление – он и его верный паладин Ворошилов были введены в руководство военного ведомства, в вотчину Троцкого. «Лев революции» вполне обоснованно счел это официальным объявлением войны и начал мобилизацию своих сторонников, готовясь дать бой всем своим политическим оппонентам. В этой ситуации Зиновьеву и прочим было уже не до посягательств на прерогативы генерального секретаря. Общая угроза со стороны Троцкого привела к консолидации тройки Каменев – Зиновьев – Сталин. В мае 1924 г. состоялся очередной съезд партии, на котором предполагалось огласить «ленинское завещание» – те самые письма, которые Ленин надиктовывал к съезду. Однако смещение Сталина угрожало позициям всего триумвирата в целом, поэтому письмо Ленина к съезду было оглашено не на общем заседании, где манипулировать реакцией было бы затруднительно, а на заседаниях отдельных делегаций. Это позволило Сталину сохранить за собой пост генерального секретаря, но его позиции вновь ослабли, ведь его недостатки открыто обсуждались – это не могло не привести к падению авторитета. В результате всех этих политических борений в 1924–1925 годах сложилась своеобразная система коллективного руководства, которая ввиду отсутствия ясно выраженного лидера базировалась на естественно сложившемся равновесии в Политбюро. Ни один из партийных лидеров не обладал достаточным политическим весом, чтобы претендовать на единоличную власть – поневоле приходилось искать компромиссы. Интересно, что именно в этот период НЭП достиг своих наиболее внушительных успехов.

Сталин обязуется выполнять план Ленина на Всесоюзном съезде Советов в Москве, через пять дней после смерти Ленина. 26 января 1924 г.

Однако противостояние триумвирата и Троцкого никуда не делось. На съезде 1924 г., используя аппаратный ресурс Секретариата, триумвиры сумели добиться выгодного для себя исхода выборов как в ЦК, так и в Политбюро. Сторонники Троцкого (так называемая левая оппозиция) постоянно оттирались от ключевых постов. Поэтому по большому счету Троцкий проиграл уже тогда, до первого залпа кулуарной войны. Постепенно верные ему сотрудники удалялись от дел – их переводили на другую работу, отправляли в длительные командировки, некоторых попросту исключали из партии под тем или иным предлогом… Аппаратные жернова мололи медленно, но верно. Уже в начале 1925 г. Троцкий, оставшийся практически без союзников в Политбюро, был смещен с поста наркома по военным и морским делам. Однако дальнейшее низвержение «льва революции» не состоялось. Каменев и Зиновьев настаивали на исключении Троцкого из Политбюро, но Сталин воспротивился этому. Нет, его давнишняя враждебность к Троцкому никуда не делась, да и логику политической борьбы никто не отменял, но… трезвый расчет подсказывал Сталину, что после Троцкого придет черед и следующих жертв, и, скорее всего, следующим будет именно «слишком грубый» генсек. Поэтому Сталин предпочел занять позицию некоего арбитра, отстаивающего единство Политбюро.

Сталин и Молотов.

Между тем Каменев и Зиновьев сочли Троцкого окончательно побежденным и нацелились на захват безраздельной власти в партии. На очередном съезде РКП(б) сторонники Каменева и Зиновьева выступили с лозунгом борьбы против «правой» опасности, против чрезмерных уступок кулачеству и за ограничение НЭПа. Эта платформа получила название «Новая оппозиция». В этот период СССР действительно переживал очень важный, можно сказать, трагический момент своего развития, связанный со стратегическим выбором вектора развития, который должен был определить саму судьбу Советского государства на десятилетия вперед. Проблема была в том, что для Каменева и Зиновьева, которые всегда пользовались в среде однопартийцев славой «правых», то есть несклонных ко всяческим ультрарадикальным («левым») экспериментам, выступать именно с критикой «правого» уклона было несколько… скажем так, несвойственно. Как сказали бы в околополитических блогах наших дней, это напоминало митинг «Пчелы против меда». Однако в данном случае сами лозунги носили вторичный характер. Раз текущий состав Политбюро выступал за сохранение НЭПа, а Каменев и его сторонники требовали состав Политбюро изменить, значит, следовало поставить вопрос о коррекции и ограничении политики НЭПа. Один из ведущих лидеров партии созывал под свои знамена свою политическую клиентелу, а уж под какими лозунгами идти в бой за господство в Политбюро – дело десятое. Итак, Каменев и Зиновьев двинулись на штурм высшей политической власти и… были разбиты наголову. Собственно, уже тогда, в 1925 г., Сталин продемонстрировал, что в партийной борьбе аппаратная мощь Секретариата является абсолютным оружием, позволяющим побеждать всегда.