О Хрущёве и его роли в репрессиях он умолчал. Однако глухо упомянул о «других товарищах», которые тоже повинны в репрессиях, но своей честной работой заслужили доверие партии. Хрущёв понял, о ком идет речь. Во время работы пленума он по большей части держался в тени и начал проявлять активность только после того, как стало очевидно: перевес сил на его стороне.
А побежденные, как и положено, должны были покинуть политическую сцену. Молотов отправился послом в Монголию, Маленков – директором электростанции в далекий Усть-Каменогорск, а Каганович возглавил трест «Союзасбест» в Свердловской области. Хрущёв не забудет Жукову его поведение на пленуме и претензии на вмешательство в политику. В октябре 1957 года маршал, обвиненный в бонапартизме, будет лишен должности министра обороны, а потом отправлен в отставку. В марте 1958 года настанет очередь бывшего «друга» – Булганина. Хрущёв сместит его с поста председателя правительства и займет это место сам. Отныне он станет первым лицом и партии, и государства. Как когда-то Сталин.
В 1957-м гроза для Хрущёва миновала. Он только на мгновение выронил власть из рук и обрел ее вновь. Точнее, получил эту власть из рук партийного аппарата, того самого аппаратного генералитета, который организовал его спасение. Так была заложена новая традиция в нашей истории: ушла со сцены антипартийная группа, а на первые роли выдвинулась группа партийная – партийный аппарат, которому отныне будет принадлежать главное слово в политике.
Даже Хрущёв с его интуицией не сразу понял это. А когда понял, было уже поздно.
Когда Хрущёв оказался у государственного руля, ему пришлось осваивать новую сферу деятельности – дипломатическую. Причем осваивать с нуля. Сталин держал Хрущёва вдали от внешнеполитических проблем, репутацией эксперта в данной сфере, помимо самого вождя, пользовался только Молотов. Как вспоминал Хрущёв, Сталин не раз повторял: «Вот умру, передушат вас, как куропаток, империалистические державы. Не сумеете вы отстоять советское государство». Поэтому любой свой успех в международных делах он воспринимал как победу в заочном споре со Сталиным: не пропали, сумели, отстояли.
После смены власти в Кремле западные лидеры приглядывались к новому советскому руководству, решая, можно ли иметь с ним дело. А Хрущёв тем временем начал с главного. Он объявил Советский Союз и себя как его полномочного представителя главным миротворцем. И всем своим поведением – открытостью, простотой, демократичностью – демонстрировал, что Советского Союза не надо бояться.
Уже во время первого своего визита на Запад (Женева, 1955 год) Хрущёв вместе с Булганиным разъезжал по городу в открытом автомобиле, в то время как лидеры других делегаций прятались за стеклами бронированных. Этот жест был сразу отмечен журналистами. После встречи в Женеве последовали письменные послания, адресованные западным лидерам. «Мир» и «разоружение» были главными словами – сигналами этих посланий, которые называли «письмами Булганина». Хрущёв по своему статусу пока не мог подписывать такие документы, но именно он стоял за спиной Булганина.
Один из главных адресатов, президент США Дуайт Эйзенхауэр, ответил: одних слов о мире мало, нужны мирные дела. «Мы готовы», – парировал Хрущёв и в качестве доказательства привел проведенное незадолго до этого сокращение советских вооруженных сил и мирный договор с Австрией 1955 г. Эйзенхауэр тоже мечтал войти в историю как президент мира. Титул главного борца за мир стал предметом негласного соперничества между Хрущёвым и Эйзенхауэром, советский лидер это соревнование выиграл. «Успех Хрущёва в краже мантии мира беспрецедентен», – к такому выводу пришел бывший помощник госсекретаря США Уильям Бентон, наблюдая за этой виртуальной дуэлью.
Со временем у Хрущёва сложился свой дипломатический стиль. Его окрестили «дипломатией на колесах» – он много ездил по миру и предпочитал бумагам встречи с лидерами других стран лицом к лицу. «Лучше всего по всем спорным вопросам могут договориться именно руководители государств, – рассуждал Хрущёв. – А если уж они не договорятся, то как можно ожидать, что проблемы разрешат люди менее высокого ранга». Хрущёвский стиль «дипломатии на колесах» охотно переняли лидеры других стран. Министр иностранных дел Франции Жорж Бидо по этому поводу ворчал, что главы государств отбирают хлеб у профессиональных дипломатов и просто подменяют настоящую дипломатическую работу «пропагандистскими турне». Однако эффект от подобных «турне» был очевиден. За 10 лет Хрущёв сделал 53 визита в 23 страны мира.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу