Елизавета Аносова - Федор Толстой

"Взгляните на медальерные работы графа Толстого, - писал Александр Бестужев, - и вы уверитесь, до какой степени может возвыситься гений, предводимый тонким, образованным вкусом, уверитесь, что можно быть Поэтом, не стихотворствуя"[ 3Сын отечества, 1820, ч. 65, № XLIV, с. 163-164.].

Бородинская битва стала первой из битв, отображенной в созданных Толстым медальонах. В вечер, который М.И. Кутузов провел у родных перед отъездом в действующую армию, Толстой был единственным из приглашенных и запомнил прощальную фразу фельдмаршала: "Я бы ничего так не желал, как обмануть Наполеона!"[ 4Записки графа Ф.П. Толстого, с. 160.]

В облике защитника отечества органично слились и античный идеал доблестного воина, и твердость ратного духа русских богатырей. Шлем, легкие доспехи или кольчуга, рубаха до колен - предметы несколько условной, но сразу узнаваемой одежды славянского воинства придали русскому воину в барельефах облик богатыря Древней Руси.

"Чей меч не сокрушится о скалу народной твердости!" - девиз барельефа Бой при Малом Ярославце (1819). Горящий город восемь раз переходил из рук в руки. Покинув Москву, французы рвались на юг, чтобы отступать по плодородным землям, но отступать наполеоновским войскам пришлось по уже разоренной Смоленской дороге.

"...Тако ярящаяся волна, ударяясь о каменную скалу, отступает от ней, в мелкие брызги рассыпанная"[ 1Собрание резных изображений с медалей, представляющих знаменитейшие воинские действия, происходившие в 1812,1813 и 1814 годах. СПб., 1818, с. 11.], - эмоциональный образ сражения создало пылкое воображение Толстого.

Толстой мастерски владел возможностями скульптуры. Пластикой фигуры человека, ее движениями и жестами рук, поворотом или наклоном головы, композицией двух-трех фигур, распределением масс, напряжением форм он мог выразить разнообразные и тонкие оттенки чувств. Варьируя высоту рельефа, скульптор создал изображения выразительно живописными и безошибочно справился со сложнейшими ракурсами. Миниатюрные по размеру (диаметр круга медальона всего 15 см!) изящные формы Толстой наделил величественностью и монументальностью древнегреческой скульптуры, с ювелирной тонкостью проработав контур каждой фигуры, и общий силуэт скульптурной группы.

Первый шаг императора Александра за пределы России в 1813 году. 1821

Барельеф

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Наполеон у костра. 1816-1820

Силуэт

Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург

Празднично-торжественной композицией выражено победоносное движение русской армии в барельефе Первый шаг императора Александра за пределы России в 1813 году (1820). В сложном прихотливом рисунке скульптор соединил фигуру Александра I, полного силы и доблести, мчащегося на коне, "попирающем шипящих змей зависти и злобы", олицетворения Мудрости и Правды, сопровождающих императора, и парящую крылатую богиню Славы, спешащую вслед императору.

Белый рельеф на голубом фоне - сочетание, напоминающее нежный веджвудский фарфор, сделало медальоны изысканно красивыми, и они оказались желанными в интерьерах дворянских особняков, навсегда оставив в повседневной жизни русского общества память о великой победе.

Медальоны в память Отечественной войны 1812 года стали событием не только русского медальерного искусства. Толстой был избран почетным членом почти всех европейских Академий художеств.

Золотая табакерка с бриллиантами - награда скульптору за медальоны от императора Николая I - стала приданым дочери Марии.

В 1814 году, работая над эскизами к медальонам в память Отечественной войны 1812 года, Толстой начинает работать над барельефами, сюжетами которых стали события поэмы Гомера Одиссея. Странствия Одиссея, одного из героев Троянской войны, полны удивительных приключений, но не фантастические чудеса привлекли Толстого. Он остановил свой выбор на земных событиях - возвращении Одиссея в родной дом, где уже десять лет его ждут жена и сын.

Цари соседних с Итакой царств вынуждают жену Одиссея Пенелопу дать согласие на брак с одним из них. Пенелопа, олицетворение женской любви и верности, обещает сделать свой выбор, как только закончит ткать материю для савана отца мужа, старого Лаэрта, и ночью распускает все, что было соткано ею за день.