Владимир Сысоев - Виктор Иванов

Карнакский храм. 1959

Собственность художника

Египет. Женщины. 1952

Собственность художника

Нил. Набережная. 1959

Собственность художника

Отдых. Египет. 1959

Собственность художника

Впечатления и знания, накопленные в чужих краях, пригодятся Иванову, когда он с любовью будет изображать на Родине людей Рязанщины, откроет для себя тип извечной, характерной женской красоты, прежде им незамеченный. Это потом художник обнаружит, что найденные им прекрасные, по-своему классические формы русского лица ясно прослеживаются в древнейших православных иконах и храмовых росписях. Он даже попробует один из эскизов к своей картине Рязанские луга исполнить в манере Дионисия, понимавшего внутреннюю жизнь образа как внешне торжественную, духовную архитектуру, символизирующую идеально возвышенную, прекрасную сущность человека и абсолютную красоту разумно устроенного мира. Однако художник сразу почувствует, что путь стилизации не для него, что современную действительность невозможно вместить в прориси того идеального «благоустроения», в которое искренне верил Дионисий. Да и служившие ему натурой крестьяне были уверенными, стоящими на твердой почве людьми, готовыми к согласованным, коллективным шагам и усилиям. Они что-то утратили, но и многое получили в процессе социальных преобразований, проводившихся под сильным давлением внешней угрозы жесткими, авральными методами, но в итоге открывших путь к более высокому уровню свободы и демократии. При всех изъянах колхозного строительства его участники познали опыт честного существования, свободного от корысти и зависти, не обремененного тяготами чрезмерного богатства или бедности. И это не могло не сказаться на их духовном и физическом облике, хотя до царства разума и красоты еще было далеко. Художник имел ясное представление о реальных противоречиях социального и нравственного бытия современников, знал их недостатки и слабости, печали и горести. Но он наблюдал и немало счастливых моментов, когда личность крестьянина как бы освобождалась от случайных зависимостей, представала в своем подлинном виде и значении, внутренне выпрямленной, духовно и нравственно сильной, гордой и независимой. Его концепция человека земли построена именно на таких наблюдениях, удовлетворяющих самым светлым и здоровым запросам человеческого естества, неискоренимой жажде добра и правды. Все в его героях от горделивой осанки, ладных пропорций, монументально обобщенного силуэта до особой торжественности внутреннего состояния нерушимо и вековечно запечатлевает «огромную красоту человеческого существа».

Мексиканцы. 1961

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Ослики. Мексика. 1961

Собственность художника

Люди и кактусы. 1961

Государственная Третьяковская галерея, Москва

По его убеждению, эта красота не зависит от переменных условий и существует на грани бессмертия, будучи всегда современной, она созвучна ясной упорядоченности Космоса, целесообразно устроенному миру природы. Подобное представление о совершенстве личности не располагает к художественным решениям с ощутимой динамикой временного потока, находит более адекватное воплощение в четко закрепленной архитектонике форм, в их хорошо уравновешенном композиционном единстве. То психологическое содержание, которое вкладывалось в строго очерченный зрительный образ, являло собой не столько процесс, сколько конечный результат нравственного развития личности, синтез ее самых существенных качеств.

Культивируемая художником психологическая характеристика образа как правило строга, классична, лишена случайных, мимолетных штрихов и признаков. Всем пластическим строем фигуры, выражением лица изображаемых людей он стремится выразить устойчивый тип женской или мужской красоты, показать его укорененность в русской народной стихии. При этом глубокая поэтическая сущность образа обнаруживается как в процессе прямого, непосредственного восприятия, так и в результате обдумывания увиденного. Иванов вместе с другими представителями «сурового стиля» выработал свой типологический вариант картины, лишенный развернутой фабулы, психологической конкретности, ограниченной локальным значением частного факта. Они отказались от сюжетно-повествовательной режиссуры и детального изобразительного рассказа в пользу емких обобщенно-символических формулировок, собирательных эмоций и настроений, выраженных средствами внутренне напряженной, экспрессивной пластики.