Татьяна Груздева - Как отчаянно хочется жить! Судьба офицера советской армии в воспоминаниях

Я его видел всего одни раз за всю жизнь – в том же 1937 году, когда последний раз встречался и с дедом со стороны матери, и с ее сестрой, моей тётей Наташей. Она меня и отвела к дяде Николаю, который, кстати, был еще и моим крестным отцом. Жил он где-то за Финляндским вокзалом. У них была большая светлая комната, хорошая обстановка. В семье их было трое: они с женой и сын, постарше меня лет на 8 – 10. К сожалению, я потом адрес дяди забыл и больше о них ничего не знаю.

У меня вообще мало сведений о родственниках со стороны матери, хотя ее родители, в отличие от Куликовых, были моими кровными дедушкой и бабушкой. Дед Василий Дмитриевич Дмитриев и его жена собственной земли не имели, были, по сути, батраками. Куликовы не считали их себе равными и почти с ними не общались.

Домишко Дмитриевых находился в деревне Новоселки, в 100 км от села Посолодино, но они там почти и не жили. Бабушка нанималась в прислуги, а дед пробивался разовыми заработками – помогал чинить крыши и тому подобное. Их старшая дочь Матрёна, моя мать, 15 лет проработала прислугой у дьякона Кулагина, о чем я уже писал, а потом вышла замуж за моего отца. Ее младшая сестра Наталья смогла перебраться в Петроград, устроилась посудомойкой в пекарню.

Дед постоянно ходил то в Посолодино, то в Петроград, причем все переходы совершал пешком, питаясь во время пути милостыней. Кроме веревочных лаптей, я никогда не видел у него другой обуви. Когда, уже после возвращения моей семьи в Посолодино, дед Василий приходил к нам, то дней пять – семь не слезал с печи, отогревая свои усталые и отмороженные ноги. Последний раз он был у нас в 1936 году, ему тогда уже исполнилось 80 лет. А самая последняя наша встреча произошла годом позже, когда он прекратил переходы и стал постоянно жить у младшей дочери. Тётя Наташа имела к тому времени небольшую полуподвальную комнатку на Большой Охте, работала в той же пекарне, но уже повыше в должности. Дед почти уже не мог ходить и сидел все время дома. Там мы с ним и встретились.

Тётя Наташа время от времени приезжала к нам в Посолодино, и я помню, что до 1937 года она была бездетной старой девой, а что случилось с ней потом – не знаю. С ней, дедушкой, с его братом дядей Николаем я после 37-ого года больше никогда не виделся, хотя и приехал на учебу в Ленинград. По молодости я не сообразил записать их адрес, а Ленинград знал недостаточно хорошо, чтобы найти эту улицу. Так мои родственники со стороны матери исчезли и растворились в вечности…

Но вернусь к воспоминаниям о моих родителях. В 1911 году у отца с матерью родился их первый сын, наш старший брат Вася. Крестной его стала тётя Наташа. У Васи с раннего возраста проявились хорошие способности: будучи 6-летним ребенком, он уже умел читать и писать. Это было странно, ведь основную часть времени Вася проводил с неграмотной матерью, отец с ним был только по вечерам и в выходные дни. Однако именно от отца Вася всему научился, очень быстро усваивая правила чтения и письма.

Александровы с первым сыном Васей, 1914 год

Для матери первые годы после переезда в Петроград стали самыми лучшими! Из всех прошлых и будущих периодов ее жизни этот единственный был отрадным. И до и после этого она не знала ничего, кроме нищеты и изнурительного физического труда. А в десятые годы 20 века она занималась только уходом за желанными и пока немногочисленными детьми и вела небольшое домашнее хозяйство. Я намеренно не пишу, что она воспитывала детей, так как какое же воспитание могла нам дать неграмотная деревенская женщина? К тому же тогда она почти постоянно была беременной, одновременно обихаживала уже рожденных сыновей и своего мужа.

Один только раз мать попробовала заняться мелкой торговлей. По совету отца напекла сдобных бубликов и пошла на базар – продавать их. Но в первый же раз торговля принесла убыток в несколько копеек! Мама же совсем плохо умела считать… На этом вся ее деятельность вне дома и закончилась.

А вскоре она уже и не смогла бы заниматься ничем иным, кроме семьи: количество детей с каждым годом увеличивалось, дойдя в 1935 году до девяти человек. И все – мальчики, кроме сестры Раи, которая родилась последней.

В 1914 году появился второй сын Володя. Мой второй старший брат. О его детских годах родители вспоминали, в основном, то, что Володю в родильном доме чуть не перепутали, и некоторое время они приглядывались к малышу с подозрением: не чужой ли это ребенок?