И несмотря на то, что первое поколение поющих шестидесятников навсегда осталось в прошлом веке, а на смену ему так и не пришла новая когорта поющих поэтов, потребность в песне осталась. Не случайно каждый год, так же как и прежде, собирают многотысячные аудитории и Грушинский фестиваль, и другие многочисленные фестивали в России и за рубежом. Пока есть потребность петь вместе, пока существует не поддающееся разрушению единое песенное пространство, остается надежда на будущее.
Что же касается нашего поколения шестидесятников, на которое сегодня принято вешать всех собак, то оно уходит в историю вместе с веком. Несколько лет назад уже вышло учебное пособие по авторской песне для средней школы, составленное в Московском государственном университете профессором Новиковым с соавторами, — темы сочинений и домашних заданий, биографии и основные песни ведущих авторов. Не выучишь «Атлантов» — двойку получишь. Так что удивленная реплика девушки, познакомившейся с песней «Снег» еще в детском саду: «Я думала, вы давно уже умерли», — теперь не кажется мне смешной.
Говорят, что старики, как правило, песен не поют, а если и поют, так только то, что пели в молодости. Видимо, и я — не исключение:
Мне непонятен современный стих.
Пусть молодые учат молодых, —
Я никого из них судить не оправе,
Причастных к обольстительной отраве
Писательства, поскольку ни они,
Ни я — неинтересны для потомков.
Поэзия — наркотику сродни:
Чем дольше кайф, тем яростнее ломка.
Когда уходит время на закат,
Ежеминутно удлиняя тени,
Чужого не освою языка,
Чужих не оценю изобретений.
Бери перо смелее, ученик,
Смертельного не убоявшись яда,
Чтобы счастливым сделаться на миг,
Или на сутки, — большего не надо.
Не в результате дело: сам процесс
Сближает ощущением полета
И ястреба под золотом небес,
И ржавый лист, слетающий в болото.
В начале марта 2000 года мне позвонил технический директор фонда фестивалей памяти Грушина с просьбой поддержать его просьбу к директору фонда Михаилу Грушину — выделить деньги на приобретение цифрового фотоаппарата. «Понимаете, ведь вот вы скоро уйдете, потом Берковский, потом еще кто-нибудь. Надо же срочно снимать, пока не поздно. Пожалуйста, объясните ему».
В марте этого же года в моем родном Питере в старом особняке на набережной адмирала Макарова, неподалеку от Пушкинского Дома, где помещается теперь «Центр современной литературы и книги», состоялась презентация моей книги «Избранные стихи и песни». Забавно, что когда я, приглашая питерских друзей на презентацию, называл им адрес, они, кивая, говорили: «А, это у Каралиса». Таинственное это слово, звучание которого вызывает в памяти то ли коралловые рифы, то ли сказочные персонажи, оказалось просто фамилией директора центра Дмитрия Николаевича Каралиса, симпатичного молодого человека, приютившего под кровом отреставрированного особняка начала XIX века питерских писателей, ставших бездомными, после того как несколько лет назад сгорел их дом на Шпалерной улице.
Книгу мою, впервые в жизни толстую и красивую, издало издательство «Лимбус-пресс» на деньги, которые дал один из активных деятелей новой экономики, оказавшийся моим поклонником, Сергей Александрович Васильев. Все это было не в зрительном зале, а в гостиной, вмещавшей около 70 человек, сидевших вокруг огромного старинного стола. Выступали разные люди: главный редактор журнала «Нева» Борис Никольский, с которым мы в конце незапамятных 40-х вместе занимались во Дворце пионеров в студии у Глеба Семенова; актер и поэт, мой давний друг Владимир Рецептер; директор Всероссийского института морской геологии академик Игорь Грамберг; критик Александр Рубашкин; композитор Михаил Слонимский; писатель Михаил Кураев; поэты Александр Кушнер и Илья Фоняков и многие другие.
Выступали пожилые люди и говорили не столько о стихах и песнях, сколько о прожитой жизни, с ними связанной. Борис Никольский вспоминал вечера во Дворце пионеров, Илье Фонякову запомнилась моя студенческая горняцкая форма с золотыми погончиками, убийственно, по его словам, действовавшая на филологинь, Грамберг вспоминал мои первые экспедиции на Крайний Север, Миша Кураев — наши с ним веселые похождения в лагере немецко-советской дружбы под Цесисом в 65-м году. От всего этого было грустновато.
В битком набитом зале, где не было ни одного свободного стула, отчетливо зияли прорехи. Не хватало тех, кто навсегда остался в ушедшем веке и чьи имена постоянно были на слуху в этот вечер: Глеба Семенова, Натана Эйдельмана, Давида Самойлова, Булата Окуджавы и многих других, чьи имена менее известны. Это прилипчивое ощущение уныния не смогли спять ни мои звучавшие в конце песни, ни шумный фуршет, на котором и выпивать-то приходилось с оглядкой на здоровье.
Читать дальше