Юлия Шиловских - Я вспоминаю целину

В назначенный день я прибыла с рюкзачком и желанием работать…

Наше начальство было из второкурсников: командир – Иван Шлейхерт и комиссар – Андрей Рухман (оба, кстати, из «уральских немцев» города Краснотурьинска) по списку отмечали личный состав и сортировали отъезжающих и провожающих… Я подошла к Ивану и представилась: «Лена Богнер, группа Э-124». Реакция Ивана была странновато бурной, он смотрел на меня с досадой, возмущением и едва ли не отвращением.

– Так! Это ты, значит, Богнер! Я думал, что ты парень! И что прикажешь с тобой делать? У меня девушки только со второго курса (состав был в том году смешанный, девушек некоторое количество было, я видела), тебе хоть 18 лет исполнилось?

Я подтвердила: «Да, уже два месяца как исполнилось», – и с тоской думала, что вот сейчас, наверное, придется ехать домой…

– Ну, если и Довгуля окажется девчонкой! – громыхал Иван – Я же на вас уже все документы оформил и пропуска выписал!

…Олег Довгуля, к счастью, оказался парнем.

А хитрый комиссар уже подвел к нам невысокую строгую девушку (ужасно взрослую, лет 25).

– Лариса, возьмешь на кухню? Пятьдесят человек накормить три раза в день – работы много будет.

Лариса Патрушева критически на меня посмотрела, поинтересовалась, умею ли я чистить картошку и мыть посуду, и не смогла отказать обаятельному второкурснику.

Так я оказалась в отряде. Случайно. Благодаря фамилии.

«Ассоль» – это не только строительный отряд, а это своя, не отдельная, а хитросплетенная со всей остальной жизнь. И в этом смысле я бы назвал ее «Моя Ассоль». А жизнь есть жизнь. И вспоминая сейчас о том самом активном периоде «Ассолевой» жизни, я не могу сказать, что принимал участие в ней – я ЖИЛ ею.

Невозможно, наверное, переоценить значимость и влияние студенческих лет жизни на всю последующую жизнь. Уже через много лет, когда приходилось преодолевать трудности реальной жизни, трудности возрастных кризисов и психологических напрягов, понимаешь, насколько сложнее это преодолевать тем, кто не прошел школу студенческих отрядов. Ведь те ролевые игры, в которые мы играли тогда: то дурачество агиток, где каждый мог испытать себя в любой роли; коллективное пение и коллективные танцы; впрыск адреналина и умение расслабиться; работа до изнеможения сил и умение находить сил еще немного, когда их уже, кажется, нет; умение дружить и понимать кажущиеся недостатки партнера – это именно тот психологический тренинг, который стал появляться за большие деньги в последнее время.

Конечно, у каждого из нас в эти годы, кроме учебы, сессий, зачетов и экзаменов, была еще иная «жизнь». У меня, например, это был спорт и комсомольская работа. Но трудно сопоставить какую-либо другую «жизнь» с отрядной по концентрации всех ее аспектов – это и работа, и дружба, и школа, и жизнь, и театр, и спорт, и музыка, и танцы, и, конечно, любовь.

До работы в отряде мало кто что-либо понимал в строительстве. Нам пришлось учиться строительным специальностям: стропальщиков, бетонщиков, плотников, каменщиков, подсобников.

До работы в отряде я мастерка в руках не держал. Сколько премудростей и тонкостей этой специальности пришлось постигать и нарабатывать – этого заранее мы не могли себе даже представить. Как поначалу болели пальцы левой руки, которой приходилось брать то простой, то полуторный кирпич. По указательному пальцу правой руки можно было распознать коллегу-каменщика, так как он был специфически натерт мастерком и потрескан въевшимся раствором.

Кирпич не хотел укладываться ровно, шов не заполнялся, стена уходила куда-нибудь, как правило, «животом», а если не уходила, то выглядела при взгляде сверху или снизу ступеньками.

Но все в конечном итоге постигается. И через довольно короткий промежуток времени мы уже выдавали «кубы» кирпичной кладки. Кладка была разная: простая, «липецкая», с разными способами перевязки. Довольно быстро научились на глаз одним ударом молотка каменщика откалывать от кирпича нужную часть: половину, четверть и т. д. Конечно же, поняли, почему получается «живот», несмотря на то что работаешь со шнуркой. Да и ступеньки со временем ушли.