Игорь Топоров - О чём рассказал архив. Документальная повесть

В «пролеткультовско-рапповско-лефовской» атмосфере, может быть, и не состоялось бы первое рождение книги «Крестьяне о писателях», не придай гласности известный писатель В. Я. Зазубрин (тогда редактор журнала «Сибирские огни») обращённые к нему в письме слова А. М. Горького:

«Сорренто, 17 марта 1928 г.

Уважаемый Владимир Яковлевич!

…Затем я очень прошу Вас: пошлите мне Вашу книгу „Два мира“, интереснейшую беседу слушателей о ней я читал, захлебываясь от удовольствия. Первый номер „Сибирских огней“ очень интересен».

А немного позже, в том же году, А. М. Горький в предисловии к пятому изданию «Двух миров» напишет:

«Эта книга была прочитана в Сибири перед собраниями рабочих и крестьян. Суждения, собранные о ней, стенографически записаны и были опубликованы в журнале „Сибирские огни“. Это весьма ценные суждения, это подлинный „глас народа“».

Есть такой термин – «Поле тяготения». С тех двух отзывов А. М. Горького о крестьянской критике – где бы ни находился Алексей Максимович: в Москве, Сорренто, снова в Москве, – инициатор и организатор уникального опыта в «Майском утре» Адриан Топоров всегда был в его «поле тяготения».

Адриан Митрофанович не раз утверждал, что только благодаря одобрительным словам великого писателя, он дерзнул в 1929 году послать в Госиздат, в Москву, все три тома собранных им отзывов крестьян-коммунаров о произведениях литературы. И в 1930 году увидела свет книга «Крестьяне о писателях».

Была в ней явная странность. Книгу составили отзывы о произведениях советских писателей и поэтов того времени. Почему же крестьянская критика коммуны «Майское утро» умолчала о Максиме Горьком? Она не умолчала. Её не было только в первой изданной книге – всего лишь части трехтомной рукописи «Крестьян о писателях». В двух неизданных томах были отзывы крестьян о классиках русской и мировой литературы. К ним был отнесен и А. М. Горький. К сожалению, в том 1930 году эти два тома были законсервированы Госиздатом. Но разве не могли его работники извлечь из неизданных рукописей отзывы о произведениях А. М. Горького? Могли, но, видимо, не хотели: «неистовые ревнители» пролетарской литературы в те годы мало считались даже с авторитетом самого значительного её представителя.

Архивная переписка позволяет сделать вывод, что судьба первого опыта крестьянской критики оставалась и позже в поле зрения А. М. Горького. Вот серия выдержек из писем литераторов того времени:

Заведующий редакцией журнала «Литературная учеба» Ц. С. Вольпе – А. М. Топорову:

«28 января 1930 г.

…Редактор нашего журнала Максим Горький, заинтересовавшись Вашими статьями о том, как и что читает современная деревня, просит Вас принять участие в работе „Литературной учебы“».

Писатель В. Я. Зазубрин – А. М. Топорову:

«21 ноября 1933 г.

…Кое-что я сделал. А именно: доложил о Вас Алексею Максимовичу. Он считает, что Вас надо издать. Он вернётся из Крыма в январе, и тогда я вручу ему книгу, мною подобранную».

«Москва, 27 января 1934 г.

…О вашей книге я разговаривал с Алексеем Максимовичем дважды. В первый раз он одобрил идею её издания вообще, во второй раз подошёл к делу более конкретно. Он требует, чтобы книга давала не только диактологический материал, но и говорила о широте кругозора коммунаров. Он говорит, что 2-я книга будет им поддержана, если в неё Вы включите материалы по разбору Толстого Льва, Гёте, Гейне, Ибсена и русских классиков, надо, конечно, и самого его включить. Присылайте мне эти материалы, и книга пойдёт».

Всё складывалось прекрасно. В то же время А. М. Топоров понимал, что требования А. М. Горького предопределяют новый, весьма трудоёмкий цикл работы. Теперь уже нельзя было уповать на издание находящихся в Госиздате второго и третьего томов крестьянской критики, состоящих только из отзывов о произведениях русской и иностранной литературы. По существу, основное требование А. М. Горького сводилось к дополнению книги глубокой и кропотливой исследовательской работой в области духовного мира крестьян-коммунаров до и после создания коммуны «Майское утро», влияния на это лучших образцов классической литературы, наконец, к систематизации в соответствии со сказанным всех неизданных отзывов. Так, во всяком случае, воспринял все Адриан Митрофанович.

Два с половиной года шла изнурительная работа. И в каких условиях! Враждебное окружение очёрской действительности, два раза выгоняли и восстанавливали на работе, выбрасывали из квартиры. Да ещё и учился заочно в Пермском педагогическом институте. О том, как учился, рассказывают некоторые архивные изыскания: