Дженис Уайнхаус - Моя любимая Эми. История о том, как я дважды потеряла свою дочь

Когда родился Алекс, Митчелл работал в компании по установке стеклопакетов. Он продолжал трудиться там и после появления Эми, но теперь всегда брал двойные смены. Митчелл, храни его Господь, может быть таким выпендрежником; как быстро он деньги зарабатывал, так быстро он их и спускал – на одежду, туфли, машины и друзей. По возвращении с работы он усыпал Эми и Алекса подарками, а весь дом наполнялся любовью. «Папочка, папочка!» – кричали дети, как только слышали скрежет в замке. Они очень радовались его возвращению – бросались к нему, долго обнимали и целовали.

Эми говорила о «папочке Митчелле» и «Митчелле Уайнхаусе» как о двух разных людях. Митч Уайнхаус был потрясающим рассказчиком, который усаживал ее к себе на колени и рассказывал ей «митчеллизмы» – семейные истории о старом Восточном Лондоне, о гангстерах и спекулянтах. А был также «папочка Митчелл», который, только вернувшись, снова куда-то убегал. Даже сейчас Митчеллу сложно долго сидеть на месте. Он встает и начинает заниматься чем-нибудь еще. Он просто такой.

Наши дети ничего от него не хотели. Они любили его, и он любил их, но об их физических и эмоциональных потребностях все время заботилась я. Я не буду лгать, что никогда не высказывала Митчеллу претензий по этому поводу. Иногда я страшно изматывалась и уставала, но старалась играть свою роль, потому что Митчелл много работал. «Дженис, тебе придется с этим справляться, так будет продолжаться еще долго», – думала я. Но иногда, лишь иногда, мне хотелось передать бразды правления кому-нибудь другому.

Смотря в прошлое, я жалею, что мы проводили так мало времени вместе всей семьей.

Мне нравилось быть мамой Алекса и Эми, но с подросткового возраста я всегда любила бросать себе вызовы. Когда у меня появилась семья, это желание отошло на задний план, но не исчезло. Поэтому, когда Эми исполнилось три года, я поступила в Открытый Университет.

Сначала я хотела получить гуманитарное образование, но там не осталось мест, так что мне пришлось поступить на научное направление. По счастливому стечению обстоятельств моя подруга Стефани подала документы туда же, и мы стали учиться вместе. У нас обеих были дети, и дистанционная форма обучения позволяла нам заниматься на дому. Курс был достаточно гибким, так что мне удавалось забирать детей со школы, подрабатывать и заниматься по вечерам.

Для нас получение второго образования не было способом продемонстрировать женскую свободу. В 1960-х мы со Стефани уже были подростками, однако не участвовали в феминистских движениях тех лет. Мы были двумя обычными мамами, которые стремились к чему-то большему, чем рождение детей и жизнь в пригороде. Лично мне хотелось доказать самой себе, что я не глупая и что могу стать квалифицированным специалистом. Не считая фармацевтических курсов, я нигде не училась после школы, так что это образование стало для меня первым. Правда, я не осознавала, какими одухотворенными были те годы. Я вспоминаю их с чувством гордости и восхищаюсь тем, как хорошо я со всем справилась.

Все вечера были одинаковыми. Я кормила и купала детей, а потом читала им книги на втором этаже. Когда Эми была маленькой, она любила сказку «Златовласка и три медведя» и всегда слушала ее, хихикая и широко раскрыв глаза. Еще ей нравились «Кот в шляпе» Доктора Шлюза, «Почтальон Пэт» и «Паровозик Томас». Мы усаживались в комнате Эми, которая находилась в передней части дома, и она пролезала под мою руку, одетая в свою пижаму. Алекс обычно укладывался рядом, и мы открывали книгу.

Стефани рассказывала мне, как однажды она забирала Эми из подготовительной группы. Эми держала в руках какое-то сочинение. Кажется, оно было о школьной поездке. Эми громко и с выражением читала его, выходя из дверей кабинета. Другой родитель, услышавший это, похвалил, что Эми хорошо читает в столь юном возрасте. Я рано поняла, что она была одаренной и быстро училась. Я поддерживала все ее начинания, потому что она быстро схватывала любую информацию.

Еще мне очень нравилось, что она унаследовала мою любовь к мультяшному персонажу Снупи. Когда я была маленькой, у моего брата Брайана была плюшевая игрушка Снупи, которой он очень дорожил. Когда я тайком взяла его комиксы Peanuts, чтобы понять, что к чему, то сразу же подсела на захватывающую историю об интроверте Чарли Брауне и его глупой, но милейшей собаке. Так что я читала эти комиксы для Эми и Алекса.

Когда дети засыпали, я делала себе чашку чая, открывала учебники и занималась до поздней ночи на диване в гостиной. Маленькие Алекс и Эми привыкли видеть меня за учебой, и мне хотелось, чтобы они замечали книги у меня в руках. Особенно сильно мне хотелось, чтобы Эми поняла: я больше чем «мамочка». Чтобы она усвоила: если хвататься за возможности, то добиться можно всего. Сейчас мне кажется, что я мыслила прагматично и, возможно, неосознанно указывала Эми, какого будущего для нее хочу. Наш дом определенно был хаотичнее других, однако я считала, что детей лучше учить на своем примере, чем все время ругать.