Карина Добротворская - Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже

которой невозможно. Или обладать менее сложной

душевной структурой, чем твоя. (“Так всех нас в трусов

236

превращает мысль”.)

А еще тебя парализовала я. Я так много от тебя

требовала, всегда ждала от тебя чего-то большего.

С одной стороны — хотела владеть тобой целиком, подчинить тебя себе. С другой — хотела, чтобы ты

начал действовать, полностью воплотил свой огромный

дар. А как воплотить и как творить, если ты — несвобо-

ден, если ты — пленник?

В рядовой газетной статье ты, между прочим, сказал, что ранняя смерть не входит в мифологию

режиссерской профессии: “Молодыми умирают поэты

и рок-музыканты, самой природой обреченные

на вечную юность”.

Может быть, тебе суждено было умереть моло-

дым? Так и не дождавшись высшей воли, которая долж-

на последовать за безволием?

И все-таки, пока делался “Никотин”, ты был

по-своему счастлив — потому что причастен. Немного

влюблен в Наташу Фиссон — “режиссер должен быть

влюблен в свою актрису”; увлечен несуществующими

талантами Жени Иванова — “ты его недооцениваешь, он не так прост”; восхищен легкостью и пластичностью

додинского актера Игоря Черневича — “он гений, вот

увидишь”; уверен в Курёхине — “ну кто еще, если не

он, озвучит эту поп-механику?” А в конце концов —

ужасно, чудовищно расстроен, потому что получилось, как в дневнике Толстого после первой брачной ночи:

“Не то”.

Кстати, Годара, дающего пресс-конференцию

в питерском Доме кино, сыграл не актер, а какой-то

киношный функционер по фамилии Баранов, которо-

го мы с тобой впервые увидели в Репине, на том самом

семинаре, где я делала доклад про “Цирк”, а ты — про

“Чапаева”. Ты тогда схватил меня за руку:

— Смотри, как похож на Годара! Если еще очки

темные надеть!

В сцене пресс-конференции ты отлично сыграл

переводчика Годара, озвучив важные для тебя мысли.

А среди журналистов там есть и Трофим, и Попов, и даже я — еще с длинными волосами. Реплики ты мне

не дал, просто разрешил присутствовать в кадре.

Сейчас “Никотин” можно смотреть разве что из

исследовательского интереса. Когда-то — в статье про

фильм Пежемского — ты написал: “Есть фильмы, отве-

чающие времени, и фильмы, отвечающие за время.

Фильмы-предлоги и фильмы — придаточные предло-

жения. Фильмы, выразившие дух эпохи, и фильмы, самовыражающиеся в этом духе”. “Никотин” самовы-

разился в духе эпохи.

Может быть, тебе надо было пить — для

храбрости? Как тогда, когда ты впервые меня поцеловал.

Или впервые сказал мне: “Я люблю тебя”. Но пить тебе

я не разрешила.

И ты отправил на свидание другого. Который, кажется, даже и не курил.

66.

238

3 октября 2013

Когда мы с тобой впервые поехали на сочинский

“Кинотавр”? Кажется, в 1993 году? Или в 1994-м?

Гостиница “Жемчужина” с видом на море казалась

нам роскошной, жареный сулугуни и форель

в прибрежном кафе — вкуснейшими, город в цветущих

розах — расслабленным и симпатичным. Вокруг —

куча друзей, знакомых, знаменитых и красивых лиц.

Жаркая атмосфера взвинченной чувственности и все-

дозволенности — многие, конечно, отправлялись на

“Кинотавр” не за кино, а за ликами любви. Фильмы

с утра до вечера. Ты набирал известность в профес-

сиональной среде и щедро расточал свое обаяние

во все стороны.

На “Кинотавре” мне пришлось поработать,

потому что пригласили меня при условии, что я буду

переводить с английского (твой статус еще не позволял

тебе взять жену). Это было своего рода авантюрой —

мой английский хромал. Но другого выхода не было.

Мне пришлось переводить иностранные пресс-

конференции. Когда кто-то из зала поправил неточ-

ность в переводе, ты вскочил с места и принялся меня

защищать. Но кончилось всё хорошо, я выехала на

фантазии и лекторском опыте. А потом меня даже

приставили к приехавшему на фестиваль с “Присцил-

лой, королевой пустыни” Теренсу Стампу.

— Это круто, Иванчик, он же играл у Пазолини

и Шлезингера, трахал Брижит Бардо и Джули Кристи, а потом на десять лет свалил в Индию! — сказал ты.

Высокий и седой Стамп приехал с красивой

блондинкой, которая была едва ли старше меня, —

у нас тогда еще не принято было окружать себя юными

239

моделями, все как-то по старинке занимались любовью

с социально близкими. Мы с ними ездили на сталинскую

дачу. Я говорила ему, что всё это тотальный фейк и что