1 ...6 7 8 10 11 12 ...35 Через год он свыкся с деревенской жизнью. Писал жене, что ему хочется быть ближе к естественным, природным условиям жизни. Но он считал себя к ней морально неготовым. «Но подготовишься ли, и в чем такая подготовка должна заключаться… Как быть с той землей, которая тяжелым камнем легла на нас, и какие мы скверные, что не умеем, не хотим устроить ее как следует». Он разбирался с хозяйственными делами и обо всем сообщал Наталье Егоровне. Как-то он в очередной раз писал жене о том, как прошел его день: описывал, во сколько встал, сколько ходил пешком, радовался тому, что прошли головные боли и боли в шее. Потом внезапно осекся и удивился сам себе. Мол, совсем он стал типичным обывателем, патриархальным отцом семейства: «жалуюсь на разные боли, говорю и рассказываю своей дорогой половине о них, того и гляди, буду толковать о ревматизме и всех других неисчерпаемых «измах». Но бог с ними. Впрочем, нет – об одном «изме» я хочу толковать. Это о клерикализме (не удивляйся!). Попы растут, растет и поповство, забирает власть и силу… Попы играют здесь свою роль, и их лапки становятся, по рассказам, из года в год сильнее, могучее и длиннее…». Несмотря на длительное проживание в деревне, в Вернадском били ключом живая мысль и чувство самоиронии, не ослабевала тяга к анализу происходящего вокруг.
Он продолжал научную деятельность, работа постепенно продвигалась. Иногда Вернадскому казалось, что он стал кабинетным ученым-экспериментатором; часто он представлял себя местным земским деятелем, которому удавалось совмещать занятия наукой и сельским хозяйством. А временами он видел себя чисто политическим и общественным деятелем. Он разрывался между своими ипостасями. «И всё, кажется, имеет свои хорошие стороны, свой интерес, – писал он жене. – И то кажется, что я более способен к одному, то к другому, то к третьему. Но передумал – перемечтал я в это последнее время по всем этим вопросам очень много и так чувствую, что становлюсь серьезнее и определеннее. Я это вижу и в своих научных работах, где я вырос, как мне теперь кажется, за последнее время. Одна беда – это леность, которая никак покинуть меня не хочет, и она может мне помешать на всех путях, и тогда окажусь негодным ни к одному из них».
Вернадский пришел к выводу, что самое главное на любом жизненном пути – это ясно сформулированный план действий и список целей. Ему было мало поставить перед собой те задачи, которые были реализуемы на практике при современном правительстве. Он формулировал цели, возможные только для образованного русского народа при лучшем правительстве. Вернадский ставил проблему образования во главу угла. Он также считал, что для улучшения общественной ситуации в стране необходимо развивать частную инициативу.
В 1889 году «Братство» озаботилось решением общей проблемы, связанной с Шаховским. Дело в том, что Дмитрий нажил себе внебрачного ребенка. Встал вопрос о том, что теперь делать. Вернадский был категорически против того, чтобы сдать малыша в воспитательный дом: «Считаю отдачу ребенка в воспитательный дом нечестным поступком – следствием трусливого и легкомысленного отношения к окружающему обществу». Вернадский настаивал на том, чтобы Шаховской сам воспитывал ребенка, а если не может это сделать, то чета Вернадских готова была принять его к себе. Владимир написал другу резкое письмо и потом делился этим с женой: «У меня все еще до сих пор не прошло раздражение на него и на наших петербургских мямлей, которые неизвестно по каким причинам молчали (как видно из письма Лельки) и не сделали шагу, чтобы не допустить его совершить эту гадость. Уже не говоря о том, что они должны были переговорить с ним, они должны были не дать ребенка в воспитательный дом, а если не могли взять его сами, то отдать на воспитание в какую-нибудь семью. Совсем мокрыми курицами стали. Я Лельке написал, что я теперь должен краснеть за него, что ни в каких планах он не должен думать, пока не изменит своего поступка. Да, и главное: из письма его ты увидишь, что он даже не понимает, в чем гадок его поступок, я вполне верю, что он не соблазнял эту девушку и что его, как он выражается, «ловили», но ребенок же тут ни при чем. Я ему писал, что он с «законным» своим ребенком не посмел бы сделать того, что сделал с «незаконным»… Какая ужасная нравственная тупость не понять, что не факт рождения ужасен, а то, что для своих личных выгод устранить с дороги маленькое существо – это все равно, что для своих личных выгод украсть, убить и т. п. какого-нибудь человека, если можешь совершить это безнаказанно…».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу