Николай Павленко - Петр III

Единственным бесспорным положением манифеста, соответствовавшим действительности, было утверждение, что мир с Пруссией противоречил интересам России, достигшей успехов в войне «чрез многое свое кровопролитие». Что касается двух других изъянов царствования Петра III, то они носили явно пропагандистский характер, свойственный не только данному манифесту, но всем манифестам, издававшимся императрицами, чьи права на трон были сомнительными. Уже манифест, изданный от имени Екатерины I, убеждал подданных, что она оказалась на троне в результате желания всего «общенародия». Эту же мысль иными словами выразил и манифест о вступлении на престол Елизаветы Петровны. В действительности в обоих случаях волю «общенародия» выражали гвардейские полки.

Не подтверждено никакими аргументами и утверждение о несостоятельном управлении государством. Составители манифеста не располагали фактами, то есть указами, подтверждающими подмену православия «иноверным законом». Можно утверждать лишь существование у Петра III подобного намерения и носившихся слухов о том, что он собирался упростить пышность церемонии богослужения и велеть священникам стричь бороды и т. д.

Екатерина проявила твердость в часы растерянности и нерешительности Петра Федоровича, действовала целеустремленно, лишив супруга свободы наносить ответные удары. Она хотела добиться его добровольного отречения от престола, придав перевороту благопристойный вид. Одновременно по ее приказанию для похода в Петергоф были стянуты крупные военные силы. «Все шло отлично, — читаем в записке, написанной со слов Н. И. Панина, — но нужно было овладеть особою бывшего императора. Казалось слишком опасным предоставлять ему свободу: он имел тысячу средств скрыться, и всякий другой человек, порешительнее его, сумел бы это сделать».

Действительно, Петр III имел возможность воспользоваться советом Миниха и лично явиться перед полками, чтобы предъявить свое законное право на престол, мог появиться перед войсками, находившимися в Померании, мог, наконец, укрыться в Нарве или Выборге, чтобы оттуда наносить удары по мятежной супруге, но для этого надлежало иметь отвагу, которой был лишен император, тем самым он предоставил ей свободу действий.

Войска, выступившие в поддержку Екатерины, численностью превышавшие 10 тысяч солдат и офицеров, были разделены на три отряда. Авангардом из гусар и казаков командовал Алексей Орлов. За ними следовала артиллерия и полевые полки под командованием генерал-фельдцейместера Вильбуа. Замыкала шествие гвардия. Возглавляли ее две дамы в блестящих мундирах, ехавшие верхом, — Екатерина Алексеевна и Екатерина Романовна. Их сопровождала свита из знатных вельмож: фельдмаршала Бутурлина, гетмана Разумовского, генерал-аншефа Волконского и др. Участники похода были убеждены, что свергнутый император не располагал силами, способными противостоять силам Екатерины, и потому считали, что все скоро окончится успехом и щедрыми пожалованиями.

Екатерина не побоялась оставить столицу, где буйствовали гвардейцы, вместе с солдатами грабившие дома иностранцев, а некоторых из них избивали. Особенно досталось герцогу Георгу Людвигу Гольштейн-Готторскому, сурово наказывавшему рядовых во время экзерциций и поэтому пользовавшемуся всеобщей ненавистью. В его дворец ворвались конногвардейцы, потребовали, чтобы он отдал шпагу добровольно, но тот ослушался, и тогда ее у него отобрали силой и нанесли много ударов. Разъяренные, они изломали мебель дворца, разбили зеркала, взломали винный погреб, а самого хозяина едва не убили.

Бесчинства продолжались несколько дней. 30 июня 1762 г. были разграблены не только все кабаки, но и винные погреба иностранцев.

Отправляясь в Петергоф, Екатерина направила Сенату указ: «Господа сенаторы! Я теперь выхожу с войском, чтобы утвердить и обнадежить престол, оставляя вам яко верховному моему правительству, с полной доверительностью, под стражу отечество, народ и сына моего».

Сенат получил повеление непрерывно заседать в ночные часы и сообщать императрице о событиях в столице. Первый рапорт Сенат отправил в два часа ночи: «Государь цесаревич в желаемом здравии находится и в доме ее императорского величества, потому ж и в городе состоит благополучно и повеленные учреждения исправны».

Аналогичного содержания рапорт Сенат отправил в пять и в одиннадцать утра 29 июня. Действительно, в столице нарушать порядок было некому — гвардейские и армейские полки находились в походе в Петергофе.