Александр Бармин - Двадцать лет в разведке

Первое впечатление навсегда осталось в моей памяти. Это было впечатление о человеке какой-то удивительной стабильности и уверенной силы. Терпение – довольно редкая черта у людей дела. Она редко сочетается с «капризностью», «нелояльностью», «грубостью» и опасной жаждой власти – как раз теми четырьмя чертами характера, которые Ленин отметил у Сталина в своем предсмертном письме к съезду партии, известном как его «завещание».

В реальной жизни Сталин сильно отличается от его ретушированных фотографий, которые доносят его облик до мира. Он более груб, прост и меньше ростом. У него лицо землистого цвета, изрытое оспой. Черные волосы начинают седеть, проблески седины заметны в его усах и густых бровях. У него темно-коричневые, иногда кажущиеся карими, глаза. Его лицо никак не отражает его мысли. На мой взгляд, в нем есть какое-то сочетание тяжести и угрюмости. Он не похож ни на европейца, ни на азиата, но представляет собой какую-то смесь этих двух типов.

Полувоенный костюм, в котором я впервые его увидел, стал постоянной одеждой, пока наконец не превратился в нынешнюю внушительную форму маршала. Для этого могло быть несколько причин. Одна, я думаю, заключается в его комплексе власти. Из-за физических дефектов – усохшей руки и двух сросшихся на ноге пальцев – он был признан негодным к военной службе в царской армии. Военная форма, видимо, дает ему некоторую компенсацию за это.

Но главная причина его постоянства в одежде, наверное, тоньше. Чтобы тоталитарная система была устойчивой, необходимо, чтобы большинство населения обожествляло лидера. Для этого им нужен постоянный образ. Неизменность – один из атрибутов божества, и Сталин достаточно умен, чтобы чувствовать это.

На публичных мероприятиях Сталин никогда не сидит в центре, а где-нибудь сбоку или сзади. Когда он поднимается для выступления, то для вида всегда досадливо отмахивается от аплодисментов, хотя очевидно, что они ему приятны, а жизнь того человека, который получит больше аплодисментов, чем Сталин, не стоит и ломаного гроша. На государственных приемах для стахановцев, героев труда, полярных летчиков и т. п. он держится с расчетливой простотой, как близкий друг для каждого, особенно для робких провинциалов. Когда он принимает гостей дома, то сам выбирает пластинки для патефона и ставит их. Сам он никогда не танцует, но поощряет других, заставляет гостей преодолевать робость от присутствия вождя. Может даже найти партнершу для молодого человека.

На партийных мероприятиях и деловых совещаниях он обычно молча слушает, курит трубку или папиросу. Слушая, рисует бессмысленные узоры на листе своего блокнота. Два личных секретаря Сталина, Поскребышев и Двинский, однажды писали в «Правде», что иногда в таких случаях Сталин пишет в своем блокноте: «Ленин – учитель – друг». Они утверждали: «В конце рабочего дня мы находили у него на столе листки бумаги с этими словами». Нельзя исключать, что Сталин сам инспирирует подобные рекламные трюки, но это совсем не значит, что нам следует верить в его сентиментальность.

Перед войной Сталин редко выезжал из Москвы, если не считать его поездок в отпуск на Кавказ. Его поездка в Ленинград после убийства Кирова стала эпохальным событием. Парадные выезды его царственных предшественников не отвечают ни его стилю, ни его политике. Он осторожный человек и лучше всего чувствует себя дома. Он также понимает, что, дистанцируясь от всех, он приобретает какой-то налет таинственности. Если не считать коротких похоронных процессий, когда он идет по короткому маршруту, заранее расчищенному ОГПУ, или когда он появляется на Мавзолее в дни государственных праздников, Сталин, насколько я помню, только один раз ходил по улицам Москвы. Его спонтанная прогулка от Большого театра до Кремля произвела Фурор, и на следующий день все советские газеты дали ее красочное описание.

Сталина многие считают таинственной личностью. Для этого есть несколько причин. Во-первых, он сам культивирует такой образ как элемент техники современного абсолютизма, он носит таинственность, как цари носили пурпурную мантию. А кроме того, у него нет и не может быть близких людей. Человек, который отправляет на смерть одного за другим своих ближайших соратников, должен держать свои мысли при себе.

Однако для тех из нас, кому довелось работать со Сталиным, он не казался таинственным; это был человек с комплексом неполноценности, очень обидчивый, мстительный и подозрительный. Это был безжалостный и беспринципный человек, сконцентрированный на проблеме собственной власти и отчасти по этой причине, а также в силу природной ограниченности не обладавший подлинно-государственным виденьем. Соображал он медленно, осторожно, с подозрительностью. Бела Кун, незадачливый лидер неудачной большевистской революции в Венгрии, называл Сталина «тугодумом». Его французский биограф Анри Барбюс, который неустанно собирал о нем всевозможные легенды и мифы, раболепно сравнивал его с осторожным львом. Сам Сталин как-то высказался следующим образом: «Здоровое недоверие – самая хорошая основа для сотрудничества». Для Сталина это не просто афоризм, а концентрированное выражение его темперамента и рабочего стиля. По существу, эта идея пронизала жизнь всего Советского Союза; она искорежила жизнь ставосьмидесятимиллионного народа.