Олег Кудин - Жизнь инвалида в России

Дома в конце декабря, как назло сломался старый телевизор Кварц и поэтому мы остались без связи с внешним миром, а у меня большую часть времени стало нечем занять. Узнав в магазине Райпо, что очереди на телевизоры не существует.

– Какие телевизоры, ты что? Да сейчас лампочки, носки, мыло привозят собакам на драку, а верхней одежды и обуви практически нет. Из электроники привозили электроплитки и электроутюги, которые на лотерею отдали и всё.

Была в то время и лотерея, которая периодически проводилась в колхозном клубе. Желавшим участвовать давали номерки, которые складывали в коробку, затем назывался товар и доставался номер. Нам действительно достался талон на утюг с паром, а из белья талон на десять пар ползунков, малышей у нас не было и мы этот талон отдали соседке. Заветный талон, выпавший в лотерею, давал право, купить товар в магазине. Делать было нечего, поехал на следующий день в район, добывать себе телевизор.

Сначала к Председателю райпо, получив отказ, решил идти выше к районной власти. Председателя исполкома не было на месте, зато Председатель райсовета был на месте.

– Можно, – спросил я разрешения войти в кабинет.

– Приём в другой день, – ответил мне хозяин кабинета.

– Я из Рощи.

– Ну и что?

– Инвалид. Как Вы себе представляете, сегодня вернусь домой, а завтра снова семьдесят километров на автобусе. После очередной поездки я уже попаду в больницу.

– Хорошо, что тебе от меня нужно?

– Присесть можно?

– Да, садись…

– Мне нужен телевизор, – сказал я, усевшись на стул.

– Я не выпускаю и не продаю товары.

– Я знаю, но руководите распределением.

– У меня нет телевизоров!

– В кабинете у Вас стоит, отдайте его. На работе нужно работать, а не телевизор смотреть.

– Да, пошёл ты из моего кабинета, мне надо идти.

– Я пойду сейчас прямо в редакцию газеты или поеду в область! Что я должен делать в деревне?

– Я милицию вызову.

– А вызывай, что предъявишь захват власти с целью получения телевизора?

– Хорошо, постараемся найти тебе телевизор.

– Точно?

– Точно.

– А сколько ждать, скоро Новый год.

– На этой недели, постараюсь решить твой вопрос, – он записал мой адрес в блокнот.

К концу недели в магазин был привезён телевизор, ко мне прибежала техничка из магазина.

– Там тебе телевизор с товаром пришел, – сказала она, – а Председатель совета хочет его родственнику отдать. Продавец говорила ему, что на коробке с телевизором указан твой адрес и имя, что ей звонили с правления райпо, а он не слушает. Беги в сельсовет иначе телевизора тебе не видать.

Быстро собравшись и насколько это было возможно в моём состоянии, пытаясь хоть как-то ускориться, пошёл в сельсовет. Зайдя в кабинет предсовета, я буквально рухнул на стул.

– Я уже отдал телевизор, – сказал предсовета.

– Как отдал мой телевизор?

– Кто тебе сказал, что он твой? Да у меня ветераны войны в очереди стоят, а тут какой-то парень претворяется инвалидом.

– Может, это ты претворяешься председателем и про твоих ветеранов нам всё известно!

– Вон из моего кабинета! – заорал на меня предсовета.

– Ну, кабинет этот не твой, а государственный, как тебя сюда посадили так и выпрут!

– Вон!…

– А то ты секретаршу на помощь позовёшь! Чем орать и гробить моё здоровье, если тебе своего не жаль, звони в райсовет Владимиру Васильевичу.

– Ты откуда его знаешь?

– Знаем и в кабинете у него были…

Председатель снял трубку, набрал номер.

– Здравствуйте, Владимир Васильевич из Рощи Вас беспокоят, – заискивающе сказал он. – К нам в магазин поступил телевизор, мы решили его отдать ветерану труда…

На другом конце провода его резко остановили и выслушав ответ, предсовета осторожно положил трубку.

Дрожащей рукой он подал мне талон, на котором было указано: "Телевизор Рекорд – одна штука".

Вечером этого же дня брат Владимир, который в то время приехал с заработков домой и устроился на работу в колхоз, с матерью привезли на санках телевизор. В магазине продавец почти дословно рассказала им весь мой разговор с предсовета.

– И в кого только ты такой уродился, так себя вести? – спросила меня мать.

– А им кто позволил, так себя вести? – ответил я вопросом на её вопрос.

Зима с метелями и морозами, а также бесконечными дровами с их заготовкой и тасканием домой уступала потихоньку весне. Позади осталась и ежедневная самокатетеризация и уколы, боли сначала стали тупыми и потихоньку совсем стихли, пришло онемение. Ноги начали слушаться, хотя иногда и подводили, особенно левая нога, которая стала заметнее тоньше правой. Но залёживаться я не хотел и по мере своих сил пытался делать домашнюю работу.