Дмитрий Федоров - Доктор, я тебя ненавижу! Записки врача-психотерапевта

«Вот это виражи! Вот это секс-триллер!!! Ой-ой-ой…»

– И вот что теперь делать, я, откровенно говоря, ума не приложу. Я ему скандал закатила, но… ощущение – как будто в ушате с дерьмом побывала… Омерзительно. Знаешь, била его, царапала, визжала как ненормальная, укусить пыталась… а он от меня отбивался как от бешеной собаки, ногами! Это я сейчас такая спокойная, таблеток наелась. На голову как будто подушку надели. Все доходит через толстый-претолстый слой пера и ваты… Знаешь, что интересно, все симпатии, все чувства к нему отрезало одним махом… вообще. Чужой. Кроме брезгливости и презрения, ничего не осталось… Сына жалко. Ему четыре годика сейчас. Да… еще… Он же на меня ствол наставил! Вот так вот… У него «Сайга» есть. Папенька подарил зятю на день рождения. Чтобы вместе, стало быть, на охоту ходить… Ага… Сходили пару раз… Ничего, правда, не подстрелили… Ну да, фарту не было… ага… Ну так вот, этот «ворошиловский стрелок», когда понял, что я ему сейчас глаза выцарапаю, метнулся в спальню. Там у него сейф оружейный… да. Он в спальню, а я на кухню. Он с ружьем, а я со сковородкой. В гостиной и встретились…. Да. Он, видимо, решил меня оружием попугать. Только мне уже все равно было. Я на ствол как слепая рванулась. Близко подошла. Вот тут у него и не сложилось. Он-то «охотник выходного дня», а у меня разряд по фехтованию… М-да. Сковорода не шпага, но он у меня отхватил изрядно. И знаешь, чем все закончилось? Он закрылся сначала в ванной и там, рыдая, звонил, видимо, моему папеньке. Потом метнулся из дому и, как потом выяснилось, поехал в травмпункт «побои снимать»… Вот такая вот «фильма» случилась, дорогой доктор… Комедия, трагедия, триллер и гей-порно. И все в одном ведре. Как тебе?!

Мне было не по себе. Я бы даже уточнил – «так себе»! Если учесть набор цветастых подробностей, которые я здесь приводить не буду, то ситуация была вообще адова! Пикантности добавила еще позиция ее матушки. Которая, как оказалось, была «в курсе» и ничего не предпринимала. Ибо «не буди лихо»! Ну да это, видимо, будет отдельная тема.

Сильно болели обломки образа отца, и, что еще хуже, возникла проекция ненависти к мужу на сына… Тот, как специально, унаследовал характерные черты лица родителя.

– Умом понимаю, а сделать с собой ничего не могу! Как взгляну на него, так и обмирает все… Того мудака хочется поскорее забыть, вычеркнуть из жизни, из памяти… Знаю, что ребенок ни в чем не виноват. Может быть, это и есть основная проблема, с которой я пришла. Не хочу еще и ребенка потерять. Семья уже, похоже, для меня перестала существовать. Предали они меня. По факту, все и в главном…

Пауза была бесконечной. Говорить не хотелось ни мне, ни моей собеседнице. Сочувствовать? А оно ей надо?! Поддержать в справедливом гневе и возмущении? Предложить на все наплевать и забыть? Направить к курортным альфонсам «вышибать клин клином»? Запудрить мозги многочисленными ссылками на авторитетов психоанализа и ввести в состояние «интеллектуального паралича»?

Женщина продолжала смотреть в мою сторону, но взгляд потерял остроту, расфокусировался, развернулся «вовнутрь». Сигарета, безвольно догорая в пальцах, уронила столбик пепла.

– Давай будем сейчас называть вещи своими именами и определять факты… Ваши семейные отношения с мужем перешли в отношения чужих людей. Твоя родительская семья перестала для тебя быть местом комфорта, безопасности. Твой ребенок ни в чем не виноват, жив и здоров. Твое самомнение уязвлено. Самооценка прошла через серьезное испытание. Картина мира изменилась. Психологический стресс, который ты прошла, деформировал твое текущее восприятие окружающей действительности. Эмоции окрашивают любой факт, действие, слова, искажая их до полной неузнаваемости.

Большую часть дня мы пребываем в иллюзии сознания. Нам только кажется, что мы адекватно реагируем на раздражители и окружающую среду. На самом деле мы перебираем привычную связку шаблонов, которые обеспечивают двигательные автоматизмы и эмоционально окрашенные состояния. Сознания в этом нет ни на грош. Мы просто «живем». Пульсируем в теле окружающего нас материального мира.

«Что происходит в голове, какая «химия», когда мы совершаем поступки, за которые потом стыдно или, наоборот, тепло в душе? Почему они живут, эти поступки, в нашей памяти? Чем они так необходимы, заполняя пространство нашего внутреннего мира? Обломки мира прошлого. Бесценные и бесполезные. Постепенно сознание начинает представлять собой нагромождение ментального «мусора», из-под которого человек с трудом пытается разглядеть реальность…»