Александр Гущин - Империя зла. Шпионская баллада

– Допрос с применением нейролингвистического программирования моего мозга,

– размышлял Михаил Исаевич,

– Работу против ГРУ, против СССР, безусловно, подтвердит. Мне надо незаметно исчезнуть.

Четыре дня назад оставалась надежда, что его ещё не вычислили. Условное сообщение, переданное фронтовым другом, высокопоставленным офицером ГРУ Дмитрием Фёдоровичем Поляковым, развеяло иллюзии. В Тбилиси в гостинице, что располагалась на улице Шота Руставели, русский разведчик принял решение. Федосеев решил уйти за кордон. Вечером в номере умышленно выпил бутылку чачи, напился как грузинская свинья, и на глазах сопровождающих, захрапел. Пьяному полковнику провожатые решили вколоть шприц-тюбик нейтрализующего лекарства «Блаженство». Полковник внезапно проснулся и протрезвел. Троих конвоиров он беспощадно убил. Двух – из бесшумного именного оружия. С третьим советским разведчиком Федосееву пришлось повозиться. Третий выбил пистолет из рук Федосеева. Третьего полковник убил в жестоком рукопашном бою.

Забрав сумку с деньгами, с поддельными паспортами и с гримёрными принадлежностями, Михаил переоделся. Прихватив трофейный портативный бинокль, документы и оружие убитых, Михаил Исаевич покинул гостиницу.

Двадцать пятого октября 1962 года во дворах и на улицах ночного Тбилиси машин было мало. Угнать автотранспорт оказалось не простым делом. Времени – катастрофически не хватало! Полковник знал, какой организации он бросил вызов! Сидя в угнанном автомобиле «Победа», которая неслась по улицам спящего Тбилиси, Федосеев в тоске прикидывал, сколько времени сможет путешествовать в реальном своём обличье. Утром все шоссе перекроют. Нужно будет изменять облик, накладывать грим, искать подходящие документы, разыскивать другой транспорт. Это – опять время. И… куда двигаться? В какую сторону? Основные силы ГРУ будут брошены на юг, для перекрытия границ с Турцией, с Ираном. Федосеев повернул на север. Выскочив из ночного города, понёсся на Михету. Путь полковника лежал вдоль речки Арагвы. Дорога поднималась выше, приближаясь к Большому Кавказу. Достигнув реки Терек, Михаил Исаевич наскоро замаскировал следы автомашины. Советскую «Победу» с обрыва сбросил в мутный горный поток. Далее двинулся пешком в сторону истока реки Аргун.

Кто жил в пятидесятых годах двадцатого века в селениях Казбеги или Барисахо, что в Грузии, тот помнит бородатого, сгорбленного седого старика-юродивого, деда Вано. Дед разговаривал сам с собой по-русски, грузинского языка не знал. Юродивый изредка покупал в селениях провизию, табак, и уходил в горы. Якобы шёл в дальний разрушенный монастырь. Если сумасшедший старик врал про монастырь и жил в пещёре, пряча несметные сокровища? В 1956 году три лихих горца решили проверить пришлого, задержали на горной тропе старика. Лучше бы они этого не делали! Дед Вано задал грабителям такую трёпку, что юродивого оставили в покое.

В 1962 году, в ноябре месяце, утром, в селение Казбеги прибыло множество вооруженных военных на больших и маленьких машинах. Военные проверяли у жителей документы. Расспрашивали советские офицеры о посторонних, о незнакомых горцам людях. Сообщили: из тюрьмы города Тбилиси совершён побег! Кто видел посторонних?

Старика Вано, вооружённый советский офицерский патруль застал у почтальона селения Казбеги. Проверили документы. Оказался юродивый много раненным, контуженым фронтовиком Ивановым Иваном Шариповичем уроженцем села Приютного Бузулуцкого уезда Самарской губернии. Фронтовик Иван был почти нормален. Разговаривал с приговорками, видимо с намёками. Вооружённые люди – намёков не понимают! Иван Шарипович под конвоем вынужден был отвести группу военных в своё жилище. Путь был не близок. Спустя семь или восемь часов не лёгкого пути Иван привёл служивых в своё селище. Жилище юродивого оказалось не пещёрой и не монастырём, а полуразрушенной, построенной над обрывом саклей. В пути советский офицер сорвался в пропасть. Зацепился советский воин, повис над бездной. Другой решил помочь. Поскользнулся второй, повис рядом с товарищем! Дед Вано склонился над погибающими. Спросил, не спеша,

– В бога веруете?

Несчастные от напряжения стонали, скатывались вниз, царапали камни. Сдирали ногти о скалы советские офицеры, матерились и хрипели,