Анатолий Остапенко - Между миром тем и этим. Рассказы белорусского алкоголика

– Не берет хачо? – спросил наш гостеприимный грузинский друг, и вмиг перед нами оказались стаканы с родимым напитком – водкой.

Жизнь снова стала чудесной.

По программе нашего пребывания в тот день планировалось главное заседание конференции «порабощенных народов» с выступлением гостей, – то есть нас.

Казалось бы, какие могут быть выступления после пьянки и, главное, серьезного опохмелья? Но оказалось – могут. По крайней мере, мне очень хотелось выступить, что я и сделал. Хорошо, однако, что допинг еще не приостановил своего действия, алкогольные калории где-то еще плутали в регионе пустого головного мозга, что было вполне благоприятно для речевого аппарата.

Однако мои запланированные повествования о положении в Беларуси неожиданно переметнулись на тему о положении белорусов в районе Белостока. В те времена – начало 90-х – происходили известные события, связанные с поджогами православных храмов в белостокских гминах. Чтобы не обострять и без того острой ситуации в этом вопросе, кто-то – скорее всего Валерий Буйков – толчком локтя в бок недвусмысленно дал мне понять, что пора кончать свою тронную речь, ведь рядом сидел наш давний знакомый поляк – Войтек Стандо.

Очень довольный своим выступлением, я сел и посмотрел на своих белорусских коллег, ожидая одобрения. Однако меня ждало разочарование – главный ценитель моих радикальных воззрений Валерий Серов безмятежно храпел в уютном кресле, которое радушно предоставили ему грузины.

Программа конференции подошла к концу, и объявили перерыв на обед. При слове «обед» Серов проснулся, так как в последнее время это слово в закодированном виде означало «пришла пора выпить».

В Грузии в советские времена все было сделано согласно государственной доктрине, одним из постулатов которой было знаменитое: «Все для блага человека!» Здесь слово «благо» это не «плохо», как в белорусском языке В русском оно означает море всяких хороших вещей и поступков, которые обеспечивает «развитой социализм» последнего периода жизни советского государства. Для нас это «благо» означало прежде всего поход в ближайшую пивную, которых в Тбилиси было очень много.

Опохмелились во второй раз.

И тут мне пришла роковая мысль: пора отойти от компании, побродить по городу и главное – попить того вкусного вина, что запомнилось с моего первого приезда в Грузию в 1986 году, когда я ездил сюда к Александру Квинихидзе, своему оппоненту по защите диссертации. Такое вино производят только в Грузии. Это – и не привычное белорусским алкоголикам 18-градусное крепленое, вроде различных портвейнов, и не сухое, вроде «Алиготэ» или уже упомянутого «Эрети». Грузинское полусладкое вино имеет что-то около 14 градусов и незабываемо своим неповторимым вкусом и особенно возвышенным настроением, наступающим уже даже с полбутылки. Вот названия этих божественных напитков: «Ахашени», «Ожалеши», «Киндзмараули» и, наконец, знаменитая любимая Сталиным «Хванчкара».

Иногда думаю, стал бы алкоголиком, если бы пил только эти вина? Вопрос риторический, потому что алкоголиком стал, хотя кроме водки, пива и одеколона, случалось, пивал и эти напитки.

Я взял бутылку «Ахашени» и по крутой каменистой тропинке полез на гору, подошва которой начиналась почти сразу от магазина. Мне не терпелось посмотреть сверху на панораму древнего Тбилиси, наконец-то отведать столь желаемого вина и, хотя был месяц февраль, насладиться теплым, по белорусским меркам, весенним днем. После подъема на высоту, достаточную, чтобы увидеть определенную часть города сверху, метров через триста я сделал привал под уютной, веселой и доброжелательной сосенкой, с которой постепенно начинался горный лесной массив.

Пилось легко, вкусно и, я бы сказал, мечтательно. Политические проблемы куда-то сгинули, жизнь казалась легкой, счастливой, наполненной настоящим высшим смыслом. Хотелось вознестись еще выше вместе с птицами, которые весело пели мне с высоты.

«Чемо ци, цина, тэла… – вспоминал я свое прошлое путешествие и эту песню, когда пел ее своим случайным тбилисским друзьям. – Рад ми прен, нела, нела…»

…На этом кончается первый светлый акт грузинской драмы и начинаются мрачные события, которые проносятся, словно в дымке, стремительно, без остановки на передышку и без тени философских раздумий, какими полнилась душа в счастливые минуты под сосенкой.

Я спустился вниз и взял еще две бутылки «Ожалеши».

Очень хотелось петь и еще больше – выпить. В магазине я заприметил двух приятных, доброжелательных парней и пригласил их составить компанию – душа возжелала общения. Приятные ребята согласились выпить со мной и сказали, что неподалеку как раз есть замечательное место, где можно хорошо посидеть, поговорить…