Исаак Гилютин - Жизнь и страх в «Крестах» и льдах (и кое-что ещё)

Мой переезд в новый дом, помимо очевидной прелести самого этого факта, ознаменовался ещё очень важным событием для моей последующей жизни – у меня появился самый близкий друг – Лёва Шахмундес, который работает в теоретической группе нашего же отдела. Он на несколько лет старше меня, закончил МатМех Ленинградского университета и к тому же кандидат физмат наук. Он сыграл в моей жизни значительную роль, как очень положительную, так и очень отрицательную (конечно, не умышленно), на протяжении следующих 15 лет. Поэтому его присутствие в этой книги будет довольно частым в оставшейся части первой половины моей жизни, т. е. той, которая проходила в Советском Союзе и ещё несколько лет спустя. Нашему сближению, возможно, способствовал тот факт, что мы теперь жили совсем рядом – по одной лестнице, с той лишь разницей, что он на четвёртом этаже с женой и дочерью, а я – на первом без жены и дочери. Мало того, что у нас с Лёвой не было никаких секретов друг от друга, как это всегда происходит с близкими друзьями, так дополнительно в его лице я приобрёл ещё и безотказного научного консультанта в любое время дня и ночи, последнее благодаря близости нашего жилья.

Теперь пора вернуться к моей работе в институте. «Положа руку на сердце», я не могу сказать, что был уж очень ценным приобретением для своей лаборатории и единственным (хотя вовсе неубедительным) оправданием этому могла быть пословица, по которой в то время жила почти вся страна: «они (имеется в виду государство) делают вид, что платят нам за наш труд, а мы делаем вид, что работаем». Тем не менее, через 1,5 года после начала моей работы в «Электроприборе», мне повысили зарплату с 90 рублей до целых 100 рублей в месяц! Однако в эти первые годы меня больше интересовала общественно полезная работа, очевидно, унаследованная от моих студенческих лет. Я почти сразу стал председателем альпинистской секции и в таком качестве начал с большим успехом «обогащаться» за счёт принадлежности нашей фирмы к ВПК. Поскольку фирма занималась конструированием опытных образцов систем навигации для ракет, запускаемых с подводных лодок, в ней было неограниченное по тем временам (по крайней мере, так мне казалось) количество титана, очень прочного и лёгкого материала. Но как раз из-за этих свойств он является очень дорогим стратегическим материалом для авиационной промышленности. В то же время все альпинисты-спортсмены отлично знали, что титан благодаря своей прочности, лёгкости (он в два раза легче стали) и, что очень важно для надёжности страховки в горах, вязкости, ещё более хорош для наших профессиональных потребностей – скальных и ледовых крючьев, лесенок и карабинов. Однако не всем альпинистам повезло работать на такой фирме. Естественно, я серьёзно занялся претворением в жизнь этой тематики, подключив для этого профсоюз, спорт клуб, и металлообрабатывающий цех. Начать, конечно, пришлось с генерального директора предприятия Грибова В. М., который, как оказалось, был вполне демократических правил. К нему, конечно, было совсем не просто попасть на приём, но тут всегда неоценимую помощь оказывала мне его пожилая очень интеллигентная секретарша. Почти всегда при моём появлении в приёмной она мне говорила:

– Посидите минут десять, как только такой-то начальник цеха выйдет от него, так я вас сразу и впущу.

Представьте себе, как я в первый раз оказался за двойной, обитой чёрной кожей, дверью и шагнул в громадный кабинет Грибова В. М., в котором стоял необозримых размеров стол для заседаний не менее, чем на 30 человек. Можете себе представить уровень этого человека, если в то время у него был ещё один выход в заднюю комнату отдыха, где были личный душ и туалет. Сегодня, конечно, этим никого не удивишь, особенно в частных компаниях, а тогда это много говорило об общественном статусе человека. Впоследствии мне пришлось приходить к нему со многими другими просьбами, но первый раз оставил во мне неизгладимое впечатление.

Итак, я появляюсь перед ним и подаю ему две бумаги – одну с просьбой к отделу снабжения отпустить ни много, ни мало, а 100 килограммов (напоминаю, это стратегический и очень дорогой металл, который вообще нигде не продаётся) титановых листов разной толщины (ведь мы используем крючья разных размеров, в зависимости от величины и направления скальных трещин), другую – обращение к начальнику металлообрабатывающего цеха с просьбой помочь в производстве скальных крючьев в количестве 200 штук в номенклатуре согласно прилагаемому перечню и чертежей. Обе бумаги подписаны мной, как председателем альпинистской секции, заверены в спорт клубе и профсоюзе, и теперь нуждаются в резолюции директора. Грибов, естественно, требует от меня объяснений – что всё это значит? Пришлось мне объяснить, что крючья в горах используются для страховки и что до сих пор мы использовали стальные, но они тяжёлые, а нам на восхождения нужно их очень много и, чтобы облегчить тяжёлую участь наших несчастных альпинистов, нам непременно они нужны из титана. Пока он раздумывал над тем, что я ему поведал, я решил, что надо добавить козырей и сказал: