Eva Mikula - Пустота Потери

Я 35-летняя женщина, снова начала жить в любовных отношениях, кроме того я забеременела. Каким-то образом судьба давала мне возможность заполнить ту внутреннюю пустоту, которая мешала мне чувствовать себя сто процентной мамой с моим первенцем. Однако, моя предполагаемая свекровь, не соглашалась на отношения между мной и ее сыном. Она не мирилась с мыслью, что у нее родится внук и что мы еще не женаты. Кроме того, я все еще жила в Риме, там мой сын, от которого я не могла отказаться, и на мне числилась компания по недвижимости. Мы должны были ждать не менее года, чтобы организовать и создать наше гнездо в Венгрии. Возникло несоответствие между объективной ситуацией отраженной по времени и беременностью, которое могло стать разумным. Кроме того, матери моего мужчины не нравилось прошлое «Евы Микулы». Для нее я оставалась бывшей преступницей, втянутой в неприятную историю итальянского преступного мира, поэтому я не могла попасть в число надежных с ее точки зрения людей.

В итоге: я никогда не стану хорошей женой. Она с утра до вечера долбила сына своими соображениями.

Трагически сложившаяся судьба разрешила вопрос наихудшим образом. Жизнь решила за нас, никто никогда не узнает, стала бы я хорошей женой, и каким папой и мужем мог стать он. Во время поездки в Рим на машине, для организации нашего совместного будущего, он попал в смертельную аварию на шоссе. Наша жизнь отлетела на небо вместе с ним. Я никогда не забуду звонок нашего друга, сообщившего мне о катастрофе, о его трагическом конце. Со стороны его матери наступила неловкая и абсолютная тишина.

После звонка мне стало плохо. Было 5 утра, я находилась на третьем месяце беременности, открылось кровотечение. Я позвонила в «скорую», и оператор учинил мне допрос о том что случилось, не выяснил ничего, сказал, что «скорая» может прибыть через 30 минут. Как я могла так долго ждать одна, истекая кровью? Единственная опора, на кого я могла рассчитывать в Риме: Бьяджио. Он и отвез меня в больницу, где я пробыла десять дней, напичканная транквилизаторами и уколами, чтобы сохранить беременность.

У меня диагностировали отслойку плаценты на 50 процентов. Меня начали пытать жестоким молчанием: моя дочь пострадает? Врач, однако, рекомендовал не переоценивать обстоятельства, меня ждет жизнь матери одиночки с ребенком без отца. Действительно, ежедневные трудности, с которыми мне приходилось сталкиваться, очевидны. Я прекрасно представляла их себе, и я знала, что единственный человек, на которого я могла положиться, Бьяджио, не очень хорошо воспринял тот факт, что я вступила в другие отношения. Тем не менее, я спокойно переносила время оставшееся до родов. Засучив рукава, я разработала себе внутреннюю мантру, как руководящую линию: «Да, воспитание ребенка в одиночку, еще один повод для борьбы, и поставить себе новые цели». Я не хотела оставаться привязанной к прошлому, к проблемам и контрастам с Бьяджио, даже потому, как он воспитывал нашего сына. Это стало еще одним важным этапом. Увеличивалась ответственность, я больше не могла ошибаться и идти на риск, что впоследствии мог обрушиться на развивающееся во мне существо. Хватит неправильных дорог и неподходящих людей, я уже перенесла слишком много разочарований от них.

Итак, 2010 год, репутация предыдущей моей частной жизни оптимальна.

Мне удалось благодаря работе, ответственности и профессиональной надежности создать образ хорошего и трудолюбивого человека. С соседями, с сотрудниками кафе-ресторана, в моем бизнесе как предпринимателя недвижимости, обо мне сложились отличные отзывы, и завязалось несколько полезных дружеских отношений. Но среди тех, кто не имел прямого контакта со мной, для внешнего мира, я всегда оставалась только Евой Микула из банды Белого Уно. Я хотела выйти и из ауры дискриминации, что окружала меня из-за несмываемой истории в судах, в которую меня вовлекли. Люди, не принадлежавшие к моему кругу, «другие не значимые» продолжали воспринимать меня как женщину сообщницу убийцы, темную даму, хитрую и безжалостную в аудиториях юстиции, по ТВ и газетам, рассказам, конструируя правду, которая мало чего имела общего с реальным процессом.

Мой образ врезан в несмываемое дело, тяжкое, чтобы выдержать; гнетущее предубеждение общественного мнения, не отражающее истинности фактов, ни вчера, ни сегодня. «Ева, наплевать, - говорила я себе, - у тебя есть самая прекрасная вещь на свете, скоро ты снова станешь мамой».