Леонид Нисман - О времени и о себе

1 сентября 1943 года я пошёл в 1-й «В» класс. Мою первую учительницу звали Александра Кузьминична. is

1 сентября 1943 года я пошёл в 1-й «В» класс. Мою первую учительницу звали Александра Кузьминична.

Я не очень помню мои первые школьные годы. А то, что помню, к сожалению, не могу объяснить. Не могу объяснить, например, как получилось, что, придя в первый класс, я уже умел читать и знал наизусть довольно много стихотворений. Дело в том, что маме некогда было со мной заниматься, она должна была постоянно думать о том, чем нас с Вовой накормить и во что нас одеть. Может быть, я многое «схватывал» у Вовы и его друзей, к которым я всегда очень тянулся.

Учёба шла у меня легко, учился я с удовольствием. Параллельно с учёбой, участвовал в школьной самодеятельности. Ходил в шахматный кружок «Дома пионера и школьника» Щербаковского района, научился играть в шахматы и «заработал» там сначала пятую, а потом четвёртую категорию.

Пётр Розенкер

Я со своим первым аккордеоном

В третьем классе у нас в семье появился музыкальный инструмент. Это был трофейный немецкий аккордеон Hohner, небольшой, всего на 48 басов (называемый почему-то половинкой, хотя полный аккордеон имеет 120 басов). Он достался нам почти бесплатно от демобилизованного офицера, вернувшегося из Германии. Стал вопрос, кто будет учиться на нём играть. Решили, что учиться буду я. Через маминых знакомых нашли мне учителя.

Пётр Розенкер приехал в Москву из Одессы, где он руководил джазовым ансамблем. Участники этого ансамбля называли его «пианистом и аккордеонистом от Бога».

В Одессе, в сборнике еврейских песен, в его обработке была издана знаменитая песня «Ах, Одесса». Сам он записал собственную интерпретацию полузабытых и полузапрещённых шлягеров «Ужасно шумно в доме Шнеерзона», «Лимончики», «Попурри на темы еврейских свадебных песен», «Купите бублички!».

В Москве Пётр Розенкер выступал с оркестром в кинотеатре «Динамо». Певицей в его оркестре была Капитолина Лазаренко.

Он, действительно, был замечательным музыкантом.

И очень хорошим учителем. За два с половиной года занятий со мной он помог мне накопить довольно большой и разнообразный репертуар, от русских и еврейских народных песен до Штрауса, Россини, Баха. Он не только обучил меня нотной грамоте и обязательным гаммам и арпеджио, но постоянно внушал мне, что при исполнении любого музыкального произведения недостаточно только нажимать на правильные клавиши. Надо стараться понять характер произведения и пытаться выразить своей игрой своё личное понимание его.

До сих пор помню, как он рассказывал мне про вальс Штрауса «Жизнь артиста». «Пойми,» – говорил он мне, – «артист – это человек, у которого постоянно меняется настроение. Вот он выступает перед публикой, он весел, у него кураж, он доволен собой. Вот он дома после концерта вспоминает, как он выступал, он задумчив, он ложится спать. А вот он проснулся на следующее утро, он не выспался, он хмурый, скучный, ему ничего не хочется. А это всё один и тот же человек и это одно музыкальное произведение и ты своим исполнением должен суметь показать всё это. Конечно, это непросто, но к этому надо стремиться».

Мне очень хотелось научиться играть не только на аккордеоне, но и на пианино, но дома у нас пианино не было. После долгих просьб мне разрешили иногда играть на рояле в актовом зале школы.

После двух с половиной лет занятий Пётр Розенкер совершенно неожиданно исчез. Больше я его не видел. Потом нам рассказали, что он срочно уехал в Одессу и в Москву больше не возвращался. Я был очень расстроен, но до сих пор благодарен ему за то, чему он меня научил.

9 мая 1945 года закончилась война. Был замечательный праздничный салют. Мы ждали возвращения папы, но вышел указ, по которому демобилизовали только тех, кто был рождён до 1905 года включительно. Папа родился в 1906 году и, следовательно, демобилизации не подлежал. Вернулся он домой только через год, в 1946 году.

После возвращения папы родители сделали мне большой подарок, они купили для меня настоящий, полный аккордеон на 120 басов, на котором я мог играть уже очень серьёзные вещи.

9 мая 1945 года. Салют Победы в Москве