Манфред Кюн - Кант. Биография

Кант, “Метафизика нравов”, с. 260, 511; Ak 6, p. 236, 464.

Кант, “О педагогике”, с. 441; Ak 9, p. 480.

Ak 9, p. 480. (Этот пассаж отсутствует в русском переводе «О педагогике». – Прим. ред.)

Такие рассуждения о том, что могло или не могло повлиять на Канта в раннем детстве так, чтобы это сказалось на его зрелой работе, должны оставаться лишь рассуждениями. Как показала Мэри Фулбрук, пиетизм был, «очевидно, довольно гибкой идеологией, способной представлять множество различных социальных групп». Хотя он и не сводится к конкретным взглядам какой-либо из социальных групп, в XVIII веке в Кёнигсберге он отождествлялся с горожанами, ремесленниками, солдатами и рабочими. См.: Fulbrook, Piety and Politics, p. 43. Фулбрук также утверждает, что «особые обстоятельства индивидов» оказывают большое влияние на «содержание и силу религиозной ориентации» (p. 189). Я могу только согласиться с этим. Пуританство в Англии, пиетизм в Вюртемберге и пиетизм в Пруссии играли совершенно разные политические роли. Таким образом, «пуританство нельзя игнорировать в генезисе английского сопротивления абсолютистскому правлению, а пиетизм – в успешном становлении абсолютизма в Пруссии. Необходим анализ закономерностей сочетания элементов: способов взаимодействия различных проектов с различными ресурсами, целями и интересами в конкретных исторических ситуациях». Подобные же соображения касаются объяснения роли религии в жизни людей. Социальный слой, к которому принадлежит индивид, тут не менее важен, чем его религиозная ориентация. И жизнь лавочников и ремесленников в разных странах в XVIII веке не отличалась радикально.

Можно сказать, что этос гильдий снабдил кантовскую нравственность некоторыми из ее материальных принципов, в то время как пиетистский упор на необходимости определенного рода мотивации оказал на кантовскую нравственость влияние как формальный принцип.

Гиппель, цит. по: Malter, Kant in Rede und Gespräch, p. 95. Мортцфельд, первый биограф Канта, говорил о «свинцовой атмосфере наказания» в этой школе (см.: Malter, Kant in Rede und Gespräch, p. 75).

Ak 10, p. 117.

Кант, “О педагогике”, с. 446; Ak. 9, p. 486.

Ak 25.2 (Anthropologie Busolt), p. 1496.

См.: Heiner F. Klemme, Die Schule Immanuel Kants. Mit dem Text von Christian Schif-fert über das Königsberger Collegium Fridericianum (Hamburg: Meiner Verlag, 1994), p. 34. Школа была связана с той же больницей, в которой Кант позже нашел место для своей сестры.

Клемме считает, что уже невозможно понять, был ли это Шульц, потому что Боровский (и все, кто следовали его изложению) ошибались в предположении, что Шульц уже был директором в 1731–1732 годах, в то время как он стал им на самом деле летом 1733 года. Возможно, Клемме излишне скептичен. У Шульца были хорошие связи, и теоретически он мог добиться принятия Канта в Collegium еще до того, как стал директором. Действительно, вполне вероятно, что Шульц мог заметить молодого Канта. Форлендер утверждал, что Шульц часто посещал дом Канта и там с ним познакомился (Vorländer, Immanuel Kant, I, p. 20). Даже если Шульц никогда и не посещал Кантов, он был пастором Альтштадтской церкви, а школа находилась под надзором этой церкви. Другими словами, Шульц был начальником Бёма. Учитывая его склонность всё контролировать, он вполне мог надзирать над преподавательской деятельностью Бёма и таким образом познакомиться с юным Кантом в классе.

Шифферт, цит. по: Klemme, Die Schule Immanuel Kants, p. 6.

Кант, вероятно, был одним из многих учеников, чьим родителям не приходилось платить – или чьи родители платили очень мало – за образование своих детей.

Шифферт, цит. по: Klemme, Die Schule Immanuel Kants, p.109: «Поскольку невообразимо, какой вред наносится детям и как трудно им снова направить свою энергию на учебу после каникул, длящихся много дней или даже недель, то мы не соблюдаем каникул, которые приняты в других школах». Впрочем, время от времени один день можно было пропустить.

Шифферт, цит. по: Klemme, Die Schule Immanuel Kants, p. 69.

Ak 8, p.323: здесь показаны некоторые последствия этого обучения: «Разве это не то же самое, как с катехизисом, который мы в детстве знали наизусть во всех подробностях и который, как нам казалось, мы понимали, но который мы понимаем все меньше по мере того, как становимся старше и более вдумчивыми – и потому заслуживали бы того, чтобы вернуться в школу, если бы только могли найти кого-нибудь (кроме нас самих), кто понимал бы его лучше».