Алексей Леонтьев (Поправкин) - Человек Неба

Ведение связи – это как иностранный язык. В самом начале, конечно. А ведется связь по определенным правилам. Летит Андрюша и надо ему попросить снижение, а ему словно память отшибло. Надо снижаться, время идет, расстояние уменьшается, а он забыл. Ему уже все члены экипажа напоминают, что снижаться пора, но в учебный процесс не вмешиваются. А надо было ему сказать «Тюмень контроль, 46651, расчетное начало снижения».

На что, ему должны были ответить:

«46651, Тюмень контроль, снижайтесь, занимайте 3 тысячи (например)»

Андрюша подумал еще и говорит:

– Диспетчер, я снижаюсь.

А диспетчер ему и отвечает:

– Валяйте.

Память об этом разговоре в небе осталась, а вот Андрюша уже ушёл в страну песчаных холмов.

Когда консервные банки, которые мы привезли с собой, окончательно примерзли к окну, ребята поехали домой, писать дипломы, а я еще не налетался и остался один.

Когда ночью летишь и есть возможность посмотреть в окно над Тюменской областью, то видишь сотни костров, горит газ. Так много газа, который выходит из недр и он готов затопить все, что его поджигают.

И вот я дома, пишу диплом. Я восхищался инерциальными системами навигации, о них и писал.

Мой друг детства, Дима, с компьютером вместо головы подбросил мне такую замечательную идею, что её реализация могла уже тянуть не только на диплом, но, к сожалению, идея только и осталась идеей по ряду причин.

Мои признания в невозможности летать на вертолёте возымело действие, и мне было разрешено перераспределиться и поехать в Архангельск, Талаги, где вертолётов не было. А вот Женя поехал в Тюмень и боролся с ними целый месяц, оголодал и все же перераспределился в Москву, Быково на Ан-24.

На защите присутствовал сам Главный Штурман ГА Киселев В. Ф., и моя речь заняла всего 20 минут, и вот конец учёбы наступил и вот мы уже штурмана 3 класса и ждет нас весь Советский Союз.

Выпускная газета «Принимай страна подарок» получилась, бесспорно, замечательной. В этой газете мы с Вовой Бураковым рисовали, а Игорь Осинцев писал совершенно бесподобные эпиграммы. Причем на всех и очень остроумно.

Вдруг он мне протягивает свою новую рукопись и я, не веря своим глазам читаю:

Он был диспетчер, теперь он штурман

Его доверья к ДИССу нет —

По облакам счисленье ветра

Познал он редкостный секрет.

Я, провёл бессонную ночь, оформляя нашу газету и вдруг такое! ДИСС – это Доплеровский Измеритель Скорости и Сноса. По этой штуке мы определяем ветер. Да, я спросил профессора Баранова о том редком явлении, когда облака вытягиваются в одну линию. Да я определил ветер по дыму из трубы, при заходе на посадку на нашем Ан-24. Но согласитесь, что писать на меня эпиграмму не следовало бы. Я просил этого не делать, но Игорь мне предложил написать эпиграмму на него.

Я обиделся и написал:

Писал наш Игорь наш Осинцев эпиграммы

Писал он их по поводу и без

Он желчи изливал на эти строчки килограммы

Какого черта ты в поэзию полез?

Писал бы лучше теще оды регулярно,

Жене б по дому помогал и КУРы бы писать её не заставлял

Да, Игорь ты не Пушкин и даже не сатирик Иванов

Писать стихов не надо больше, не расточай запасы ценных слов.

Теперь уже Игорь пытается что-то изменить…

В результате, я нарисовал Игоря летящем на Пегасе, себя на Воздушном шаре с подзорной трубой, Вову Буракова на старом автомобиле, а под нами Игорь написал:

О, Мать-Земля, когда б таких людей

Ты не рожала б миру

Заглохла б нива жизни!

Замечательные и правдивые строки. Жаль, что это уже было написано до Игоря…

Вова Бураков летал в ВВС на Ан-12, а потом работал дежурным штурманом в Домодедово, где мы первый раз после Академии увиделись в 2002-ом.

Игорь остался в Ленинграде, единственным с нашего выпуска и летал на Ан-12, потом Ту-134 и, наконец, Ту-154 Он был штурман эскадрильи Ту-154, а потом работал в лётно-штурманском отделе ГТК Россия, А-319, 320

Приступить к работе в Архангельске с августа 1981

Отдохнув и весело проведя время, я приехал в Архангельск.

Про Женю, друга моего Евгения Ивановича я писал. Потом, он едва долетал до пенсии и работает уже на земле в обеспечении полётов.

Вова Вавилов поехал в Таллинн (извините, если не дописал в названии какой-нибудь буквы) как штурман эскадрильи Як-40.

Вова Ольчев не ездил ни куда, он сразу попал в Быково на Ан-24.

Архангельск мне понравился. Кто сказал, что Север? Я купался в Двине в конце августа. Зато через месяц не знал, что одеть- было очень прохладно.