Евгений Рымко - М. А. Шолохов на родине Альфреда Нобеля

В город мы направились втроем: Михаил Александрович, Мария Петровна и я. Шолохов сразу отметил, что за 22 года Стокгольм почти не изменился, разве что стало больше богатой публики и дорогих магазинов. Респектабельные шведы, приветствуя на улице друг друга, по старинке приподнимают шляпы. В городе еще нет автомобильных пробок, но зато повсюду снуют велосипедисты и стрекочут мопеды. Пока еще нет супермаркетов и стеклобетонных высоток в центре города.

Мы прошлись по тенистому парку «Хумлегорден», к Королевской библиотеке, от нее по узкой (тогда еще не пешеходной) улочке Библиотекагатан прошли в королевский парк Кунгстредгорден к статуе Карла XII, который простер левую руку на Восток. Шолохов молча улыбался в усы, когда я рассказал известную легенду о том, почему король указывает в сторону востока (по одной версии – он призывает шведов туда больше не ходить, по другой – надо идти именно туда). Прогулялись по Старому городу. Затем я попросил посольского шофера, который в машине следовал за нами, отвезти нас в Нобелевский парк в районе «Юргорден». Сохранились сделанные мною фотоснимки: улыбающиеся Михаил Александрович и Мария Петровна стоят на дорожке этого парка. Осмотрев музей старых шведских построек и быта на открытом воздухе, «Скансен», мы к обеду вернулись в резиденцию посла.

В тот же день писатель был приглашен выступить по шведскому радио в программе «Зеркало». Шведский русист Нильс Оке Нильссон представил Шолохова радиослушателям.

Говоря о шведской литературе, Шолохов сказал, что шведские писатели Август Стриндберг и Сельма Лагерлёф внесли значительный вклад в мировую литературу. Из современных писателей он отметил реалистов Ивара Лу Юханссона, Харри Мартинсона, Вильгельма Муберга, Муу Мартинсон и Артура Лундквиста.

30 мая Шолохова пригласили на открытие писательского дома «Лилла Хорнсберг» в Стокгольме. На пороге дома гостей встречал председатель Союза шведских писателей Стеллан Арвидссон – известный литератор и филолог. За традиционным кофе он рассказал, что только очень немногие шведские писатели могут зарабатывать на жизнь писательским трудом. Основная же их масса вынуждена работать по найму и одновременно заниматься творчеством. Тиражи книг в маленькой Швеции не велики, пояснил Арвидссон. Отвечая на вопросы, Михаил Александрович коснулся системы гонораров в Советском Союзе, подчеркнув, что она довольно жесткая: с каждым новым переизданием книги гонорар снижается в геометрической прогрессии. «Не такая уже глупая советская власть как некоторые думают», – пошутил Шолохов.

В один из дней Шолохов направился в крупное издательство «Тиден» (Время) которое с 1930 года издает его произведения. С 1930 по 1943 год «Тихий Дон» издавался в Швеции 11 раз и довольно крупными для Швеции тиражами. Вышли в свет «Донские рассказы» и «Поднятая целина». Здесь же замечу, что с переводом «Тихого Дона» на шведский язык было не все благополучно, имелись существенные искажения. Об этом в своей книге «Тихий Дон» сражается» подробно рассказывает шолоховед Константин Прийма [8] Прийма К. «Тихий Дон сражается». Москва, 1975 год, стр. 330–332. .

Директор издательства социал-демократ Альфонс Гидлунд приветливо встретил писателя в своем офисе на «Свеавеген» и показал Михаилу Александровичу последние выпуски его книг:

– Спроси у директора, – обратился ко мне Шолохов, – что у писателя в кассе.

Вызвали кассира, который сообщил что на счету пока ничего нет.

– Мы готовим новое 12-е издание «Тихого Дона», – поспешил сказать Гудлунд.

Тут же была достигнута договоренность о том, что Шолохов напишет обращение к шведским читателям (предисловие). Через некоторое время по поручению писателя я передал Гидлунду текст этого обращения. Оно было переведено Сторком на шведский язык и помещено в двенадцатом издании «Тихого Дона».

М. Шолохов (крайний справа) беседует с шведским писателем Артуром Лундквистом

В 1975 году это обращение к читателям было опубликовано у нас в стране сразу в двух сборниках: «Россия в сердце» и «Тихий Дон» сражается». Однако я обнаружил, что два русских текста не похожи друг на друга и написаны корявым языком. Невооруженным глазом было видно, что это не могло выйти из-под пера Шолохова. Предприняв небольшое исследование, я выяснил, что составители сборников не имели оригинала, а воспользовались шведским текстом шолоховского обращения – оно было снова переведено на русский и опубликовано. Получился двойной, к тому же – плохой перевод. Подробнее на этом эпизоде не останавливаюсь, так как уже писал об этом в «Литературной России» в 1994 году [9] «Литературная Россия», 25 февраля 1994 г. .