Ирина Соловьёва - Моисей Хасминский. Скульптура и графика

Однажды судьба все-таки предоставила шанс Моисею Семёновичу приблизиться к осуществлению своей мечты. Он решил вылепить себя художником, работающим у мольберта. Сказано – сделано! Как-то раз в гостях у своих друзей-художников Рубановых, живущих по соседству, Моисей подошёл к мольберту, на котором стоял еще не законченный этюд-натюрморт, некоторое время он долго и внимательно рассматривал его, потом слегка дотронувшись пальцами до холста, нежно провёл рукой по подрамнику и неожиданно, смущённо обратившись к хозяйке, попросил её, чтобы она сфотографировала его как бы за работой над натюрмортом, объяснив, что эта картина всколыхнула в нем самые светлые, самые чистые воспоминания о занятиях живописью в Строгановке у преподавателя Кузнецова и его давнее желание стать живописцем. По задумке Моисея фотография послужила для него моделью, с которой он решил сделать свой скульптурный автопортрет «Живописец». Моисей взял палитру, правильно, со знанием дела зажал её в левой руке, а в большую скульпторскую ладонь правой – вложил кисть: дотронулся ею до холста, наклонил голову немного вбок, слегка прищурился, как это делают маститые живописцы и замер. Раздался щелчок затвора фотоаппарата. Время остановилось! Эта фотография навсегда вошла в историю жизни скульптора Хасминского, на мгновение дав ему надежду на осуществление его давней мечты. Но его задумке так и не суждено было осуществиться: несмотря на то, что композиция по фото была уже отлита в воске для будущего литья в металле, дальнейшая работа по осуществлению идеи, так и осталось незавершённой, а фотография, рассказавшая нам эту историю – сохранилась. Вот таким романтиком был этот удивительный, до конца преданный своему призванию человек.

Первое впечатление от знакомства с заведующим кафедрой монументальной скульптуры Григорием Ивановичем Мотовиловым на первокурсников скульпторского отделения произвело ошеломляющее действие. «В своём видавшем виды вигоневом свитере и стоптанных бурках, Мотовилов казался новоявленным студентам полубогом. Он произносил необыкновенные, зажигательные речи, в прямом смысле разжигая все больший интерес своих студентов к скульптуре: «Будем заниматься настоящим монументальным искусством! Скульптура – это не ползание по поверхности, а сложный процесс вхождения одного объёма в другой… 5 5 Превалирование личных интересов над государственными. . Со временем Георгий Иванович стал профессором, а позже лауреатом Сталинской премии. Но для учеников он оставался прежним Мотовиловым, сделавшим многое для строгановцев того первого послевоенного набора. «Он приучил нас работать, не считаясь со временем, раскрыл нам принципы рельефа и приёмы декоративности, отучил от аллегорических композиций, пошлой виньеточности и слащавости, – вспоминал о нём позже один из студентов. – Это был настоящий русский интеллигент, яркая личность». 6 6 По материалам статьи «Холодная оттепель». Журнал «Уфа» №6 (55), июнь 2006 г. Незаурядный и творчески одарённый Григорий Иванович стал непререкаемым авторитетом для Хасминского и в жизни, и в искусстве. По воспоминаниям современников Григорий Мотовилов по своей высокой образованности и по нравственным принципам был одним из последних носителей русской культуры XIX века. Считая, что основой искусства может быть только богатый внутренний мир художника, своих студентов он учил тому, что «надо быть достаточно сильным и верить хотя бы в то немногое, в чём ты сам уверен. Чтобы твёрдо идти своим путём в искусстве, надо быть цельной личностью». Эти слова Мотовилова глубоко запали в душу молодого студента Хасминского и в дальнейшем стали руководством ко всей его жизни – и профессиональной, и личной.

О Г. И. Мотовилове известно, что он родился в семье старинного дворянского семейства симбирских помещиков Мотовиловых, прославленных ещё со времён Дмитрия Донского и отличавшихся сильной религиозностью. Имя его двоюродного прапрадеда Николая Александровича Мотовилова тесно связано с именем русского святого Серафима Саровского и Дивеевской обителью. При жизни Николай Александрович называл себя «служкой Серафимовым».

В научных и профессиональных кругах Григорий Иванович слыл всесторонне образованным: имел первое высшее образование – медицинское, прошёл Первую мировую в качестве военного врача, кроме этого был блестящим знатоком русской литературы. В юношеские годы он занимался скульптурой у С. М. Волнухина 7 7 Сергей Михайлович Волнухин (1859—1921) – русский скульптор, академик Императорской Академии художеств. , автора памятника первопечатнику Ивану Фёдорову, открытого в Москве в 1909 г., а в 1918 году поступил во ВХУТЕМАС, где учился у знаменитого Сергея Тимофеевича Конёнкова (1874—1971). «Эта необычная школа, дополненная обучением во ВХУТЕМАСе в мастерской великого Сергея Коненкова 8 8 Сергей Тимофеевич Конёнков – русский и советский скульптор. Действительный член Академии художеств (1916). Академик АХ СССР (1954; член-корреспондент 1947). Народный художник СССР (1958). Герой Социалистического Труда (1964). Лауреат Ленинской премии (1957) и Сталинской премии третьей степени (1951). , которого еще до революции называли русским Роденом, позволила молодому скульптору буквально с самых первых шагов в искусстве оказаться на самом острие художественных поисков XX века…», – писал о Григории Ивановиче Илья Девятинский в своей статье «Скульптор Мотовилов» 9 9 Газета «Завтра» №29 (452) от 16.07.2002 , приуроченной к 110-летию со дня рождения русского художника.