Владимир Цесис - Моя бесстрашная героиня

@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ

© В. А. Цесис, 2022

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2022

22 сентября 2005 года, как обычно, я возвратился с работы в 7 часов вечера. Поцеловав меня на пороге, Марина, моя жена, пошла на кухню принести ужин. Вскоре, словно два голубка, моя Дульсинея Тобосская и я, ее средневековый рыцарь, уютно устроившись перед телевизором, смотрели сериал популярной комедии и, наслаждаясь тихим уютным вечером, рассказывали друг другу о событиях прошедшего дня. За десертом, когда сериал уже закончился, Марина вдруг отложила вилку, пристально взглянула на меня и как бы между прочим произнесла: «Забыла сказать тебе, Вовка. Мне сегодня позвонили из больницы, ну той, где я ежегодно делаю маммографию. Рентгенолог попросил меня подойти к ним. Он там нашел что-то подозрительное на снимке в моей левой груди». В ее спокойном голосе я не мог уловить и тени тревоги, а у меня словно почва ушла из-под ног.

Всякий раз, когда Марина делала маммографию, я очень нервничал, ожидая результатов. С самой юности у нее была фиброаденома в груди. Фиброаденома – это безболезненная доброкачественная плотная на ощупь опухоль, не наполненная жидкостью. Хоть и очень редко, фиброаденома содержит клетки, которые могут оказаться канцерогенными. Фиброаденома у Марины состояла из довольно твердых тканей и нескольких узлов, которые легко двигались под кожей и никак не нарушали ее гладкость. Все предыдущие годы, всякий раз, когда результаты маммографии не выявляли ничего подозрительного, я вздыхал с глубоким облегчением. Марина же всегда была беззаботна. По своей природе она была оптимистом, и с тех пор, как я ее знал, для нее стакан с водой был не наполовину пуст, а наполовину полон. Я полюбил ее с первого взгляда, и с момента, когда я узнал ее, мне никогда не хотелось спорить с ней. Поэтому я и не пытался объяснять ей ее безрассудство и только дивился ее упорному отрицанию реальности. Будучи врачом, я не мог забыть, что злокачественные заболевания – это неизбежное зло, преследующее род людской. Зная, что любой человек, особенно немолодой, подвержен риску заболеть раком, я вместе с тем не хотел оспаривать беззаботное отношение Марины к жизни. Она – взрослый и умный человек, и, если сознательно, а может и неосознанно, она отрицает реальность, это ее прерогатива. Что же касается меня, слово «рак», заболевание, которое даже при самом оптимальном лечении и уходе в достаточно большом количестве случаев постепенно может удушить жертву своими смертоносными клешнями, у меня всегда вызывало тревогу и страх.

Лет десять назад я перенес серьезную операцию на сердце, и мне потребовалось полгода только для того, чтобы более-менее восстановиться. Все это время Марина ухаживала за мной так, как это может делать только любящая и преданная жена. Она не переставала верить, что со мной не может случиться ничего плохого. Драмы, позы, заламывание рук – никогда не были частью ее репертуара. Она принадлежала к той категории людей, для которых помогать другим людям – это естественный образ жизни.

Я спросил Марину, что именно сказал ей рентгенолог.

«Да ничего особенного, – ответила она. – Мне просто нужно еще раз пройти процедуру, название которой я сейчас не могу вспомнить. Да не волнуйся ты, Вовка. Посмотри на себя, ты побледнел. Поверь мне, ничего страшного. Врачи очень часто звонят пациентам с просьбой повторить ту или иную процедуру».

«Ты права. Не из-за чего беспокоиться, – согласился я, правда, только вслух. – Когда пойдешь? Я иду с тобой».