Азретали Саубанов - Париж в осаде. Сборник рассказов и статей

Мы с удовольствием ели тарталетки, запивая крепким чаем и обменивались между собой впечатлениями. Тарталетки из слоеного теста со свежей сливой – это местная традиционная выпечка, которую трудно испортить, а шоколадные конфеты с тертым орехом показались нам не хуже бельгийских.

Тишина в зале иногда нарушалась смехом. Смеялись за соседним столиком по каждому, самому незначительному поводу. Смеялись громко, изо всех сил. Было видно, что люди пытаются развеселить себя, чтобы создать атмосферу хотя бы искусственной веселости. Но смех едва только зажигался, как тут же гаснул, как сырые спички, от которых появляются только искры и легкий дымок, но нет настоящего согревающего огня. Люди искали повод, чтобы развеселить себя, показать всем, что они еще есть в этой жизни, что они значительны, и что у них есть свои права. Но от этого тщетного желания, которое было похоже на беспомощный условный рефлекс, все выглядело еще более безнадежно.

Анри с особым энтузиазмом поддерживал эти наигранные эмоции, эту атмосферу искусственной веселости, ведь ему платили в том числе и за приятную атмосферу… Он был одновременно и хозяином этого заведения, и поваром, и официантом, и массовиком-затейником.

Уходя из чайной, я попросил упаковать в подарочный баллотин 150 граммов пралине, и мы вышли на морозный воздух, наполненный ожиданием Рождества.

Я ехал по дороге, залитой ярким солнечным светом. Машин нет. Ощущение непривычное, я сказал бы даже тревожное, кладбищенское. Неужели я что-то пропустил, а тем времени все люди исчезли, пропали, испарились. За десять дней в мире что-то произошло и, возможно, все люди вымерли от коронавируса, пока я жил изолировано в своей деревеньке, в 300 километрах к югу от Парижа.

Дорога, по которой я ехал в Обюссон, была абсолютна пустынной: ни одной машины ни спереди, ни сзади, ни на встречу из города – машин не было вообще.

«Может я нахожусь в другом пространстве и времени под влиянием глобального гипноза, воздействующего на сознание людей, оставшихся на Земле, а над нами в это самое время проводят чудовищный глобальный эксперимент с манипуляциями над нашим сознанием? И в таком случае мне, возможно, лишь кажется, что я еду в Обюссон, в супермаркет за продуктами»…

У меня странное ощущение: я как будто оказался на другой планете, очень похожей на Землю, где так же светит солнце, где есть города, но где нет людей и царит полное безмолвие… Я знал, что вдоль дороги расположены камеры видеонаблюдения, поэтому ехал медленно, не превышая семидесяти километров в час при положенных восьмидесяти.

Через 20 минут без лишних приключений въехал в Обюссон. Город также безлюден. По краям дороги и на паркингах осиротело стоят припаркованные машины. Кругом ни одного признака жизни. Люди словно вымерли. Я медленно проезжаю мимо знакомых мне мест, вглядываясь в здания в надежде увидеть хоть одного человека. Магазины, кафе и бары закрыты.

Вот мое любимое кафе на центральной площади. Медленно подъезжаю к нему, но и оно закрыто. Раньше при каждом удобном случае я заходил сюда, чтобы не только выпить чашечку кофе, но и пообщаться с Элен – приятной привлекательной хозяйкой, которая всегда оказывала мне особое внимание.

Обюссон – красивый старинный городок. В средние века он славился ковроделием. Но в начале 21 века, сразу же после закрытия последнего промышленного предприятия в 2003 году, Обюссон превратился в город – призрак. А тут еще началась эпидемия Covid-19 – смертельно опасного вируса, убивающего людей. Государство ввело чрезвычайный режим с комендантским часом в соответствии с всеобщим санитарным карантином. Мои размышления прерываются, как только я въезжаю на территорию полупустого паркинга супермаркета Carrefour.

День стоял чудесный, было в нем какое-то особое весеннее очарование. Забыв об опасности, я готов был заключить весь мир в свои объятия. На голубом безоблачном небе радостно светило солнце, его теплые лучи нежно ласкали лицо, пробуждая мою чувственность.

Перед входом в супермаркет стояла небольшая очередь примерно из семи человек. Выстроившись в цепочку, все они безмолвно угрюмо и неподвижно ожидали того мгновения, когда смогут войти в магазин. В условиях эпидемии каждый представлял друг для друга потенциальную угрозу заражения.

Но все равно мне нравилась самодисциплина французов. Покупатели с пустыми колясками стояли на расстоянии трех метров друг от друга в полной отрешенности, погруженные в свой невеселый мирок. Они заходили внутрь строго по порядку: один вышел – другой вошел. «Браво, французы! Только цивилизованным разумным народам присуще уважение к очереди и к порядку», – подумал я.