Владимир Яковенко - Записки

Как-то на рыбалке, сидя у костра, дядя Гена и дядя Вася рассказывали мне про моего прадеда Петра Чашина (отец бабушки Степаниды), которого в деревне звали по имени «дядя Петя Ловкий».

Петр Чащин (10.02.1886 – 11.12.1949)

Чащина Наталья Аверьяновна (05.06.1887 – 14.01.1963)

Он был очень удачливый в рыбалке, но, тем не менее, когда его спрашивали об улове проплывающие рыбаки, он неизменно отвечал: « Да пымал, немного». Прадед был старовером, не пил и не курил, был очень скупым и дядя Гена рассказывал как он гонялся за ним, мальчишкой, увидев, что он залез без разрешения в погреб и попробовал там сметану. Есть фотография, где мы сидим с Юрой и Сашей за столом у тети Шуры, а рядом стоят два самовара. Эти самовары Баталинской фабрики остались ей от прадеда Петра Чашина. Как я хотел попросить у нее один самовар на память, но поскромничал! Подумал о том, что у нее есть сын, которому это должно достаться… Случилось так, что после смерти дяди Васи и тети Шуры их сын продал дом и увез все домашние вещи к себе в Пугачев. Там их выгрузили в сарай и оба самовара кто-то той же ночью украл. Тогда в тот наш приезд в Широкий Буерак отдала мне тетя Шура две медные староверские иконы Иргизского монастыря и один образок, которые принадлежали моему прадеду Петру Чашину. Вот только они мне и достались от прадеда.

Наш Балаковский двор.

В Балаково, куда на стройку приехала первой из семьи моя мать, ей, как матери-одиночке, выделили 11-метровую комнату в коммунальной квартире. Двор, в котором мы жили, запомнился мне, потому что тогда дети не сидели у компьютеров, а проводили время в компании сверстников, на улице. Целые дни мы бились в футбольных баталиях и все мое детство прошло, как говорил известный балагур Виктор Черномырдин, в атмосфере спорта и футбола.

Володя Яковенко

Футболистов настоящих мы не видели, даже по телевизору и рассказывали друг другу, что есть такой футболист Лев Яшин, который забивает не берущиеся голы. Рисовали на песке его воображаемую огромную ногу. Уже потом со временем я узнал, что Яшин не полевой игрок, а знаменитый вратарь и не забивает, а ловит не берущиеся мячи. Запомнился прощальный матч Яшина в Москве, который я подростком смотрел по телевизору в 1973 году и сожалел, что он уходит в историю.

Другим нашим развлечением было катание на велосипедах. Велосипедов у детей почти не было и мы ждали, когда приедут взрослые на обед на своих больших велосипедах. Устраивались крутить педали под рамой и гоняли круги по двору. Вот так я помню, что крутя педали, мы кричали: «Гагарин полетел! Гагарин полетел!» Потом также кричали: «Титов полетел!» Пели мы частушки во дворе: «Барыня барыня, я люблю Гагарина. А еще другого – Германа Титова!». Так в наши детские игры вошел космос.

Помимо этого, играли с деревянными пистолетами и автоматами в войну, изображая то немцев с русскими, то кубинцев с американцами. Я к тому времени уже прочитал много книг и часто вокруг меня собирались ребята во дворе послушать истории, которые я почерпнул из прочитанного.

Однажды мы заметили идущего через двор человека в белом плаще и в черных очках. Я, начитавшись к тому времени детективов, сразу предположил, что это шпион и предложил нашей компании последить за ним. Человек зашел в пивную, выпил две кружки пива и отправился дальше. Через некоторое время он стал оглядываться по сторонам, заторопился и забежал за забор на территорию строящегося котлована шлюзов Саратовской ГЭС. Там он нашел открытый канализационный люк и зачем-то залез туда. «Диверсия!» – ахнул я. Человек вылез через несколько минут из колодца и спокойно отправился дальше. Я предложил разделиться на две группы. Одну отправили вслед за ним, а с другой полез в люк проверять, что он там делал. Мы ощупывали в темноте песок и вдруг кто-то закричал: «Он здесь насрал!» Все стало ясно и я, не глядя в глаза приятелям, побрел вместе со всеми домой. Потом вернулась вторая группа и рассказала, что сопроводила этого человека домой. Пытались у нас дознаться почему мы потеряли интерес к этой истории, но никто не признавался в фиаско.