Алла Бегунова: Одиночный выстрел

– Едва ли вы поедете на фронт, – наконец сказал чекист, быстро перелистав анкету.

– Это почему, товарищ капитан?

– Стрелять в цель из винтовки – дело, в общем-то, нехитрое, Людмила Михайловна. Мы найдем для вас другое занятие. Оно будет больше соответствовать вашим неординарным способностям.

– Я снайпер! – возразила Людмила.

– Прежде всего, вы офицер и давали присягу…

Как-то поздним вечером они с матушкой коротали время под музыку из радиоприемника. Павличенко привезла его из Соединенных Штатов, и качество звучания он имел отличное. Передавали концерт по заявкам победителей, солдат и офицеров Сталинградского фронта, в феврале завершивших разгром немецкой армии генерал-полковника Паулюса: немного классики, немного народных песен, немного советской эстрады. Стук в дверь раздался неожиданно. Вошли два молодых офицера НКВД, поздоровались и предложили Людмиле собираться потому, что она сейчас поедет с ними.

Бедная Елена Трофимовна, вытиравшая чашки, вымытые после вечернего чаепития, уронила одну на пол. От страха у нее задрожали руки. Ни для кого не было секретом то, каким образом проходят сейчас аресты. Сотрудники компетентных органов появляются в домах подозреваемых внезапно, разговаривают вежливо, увозят свои жертвы быстро. Люда надела гимнастерку, перекинула через плечо портупею, стала стягивать на талии командирский ремень. С правой стороны на нем держалась кобура пистолета ТТ. Если они прикажут ее снять, отберут пистолет, – значит это арест. Если оружие останется, это может быть вызовом к высокому начальству.

Лейтенанты НКВД про пистолет ей ничего не сказали. Их внимание привлек канадский винчестер, который висел на стенке шкафа. Они попросили разрешения взять его в руки, осмотрели затвор, ствол, цевье, приклад, сделанный из светлого орехового дерева, поинтересовались калибром ружья, поговорили о небольшом его весе: всего 3,4 кг – и длине: всего 100 см. Павличенко уже надевала шинель (пистолет оставался при ней). Чекисты вернули ружье на место, удивленно оглянулись на Елену Трофимовну. Она подошла к дочери и молча протянула ей узелок с необходимыми для пребывания в тюрьме вещами.

– Людмила Михайловна едет в Кремль, – сказал один из них.

– В Кремль?! – Людмила метнулась к книжной полке, схватила англо-русский словарь, сунула его в карман, а учебник английской грамматики – за борт шинели, ведь это были ЕГО книги.

– Люся! – всхлипнула Елена Трофимовна, без сил опустившись на табуретку. – Когда ты вернешься?

– Не беспокойся, мамуся, – младший лейтенант обняла родительницу и шепнула ей на ухо: – Все будет хорошо…

Расстояние от улицы Стромынка до центра Москвы составляло примерно десять километров. Осталась за спиной набережная реки Яузы, старинные кирпичные дома и уродливые постройки советского времени вроде клуба имени Русакова, второй этаж которого напоминал часть огромной шестеренки. Лучи от двух фар автомобиля выхватывали из темноты то деревья на бульваре, то рельсы трамвайных путей, то стены многоэтажных зданий. По широкой Русаковской улице они добрались до Каланчевки, миновали Садовое и Бульварное кольцо и попали на проспект Маркса. Отсюда до Кремля было рукой подать. Уже просматривались рубиновые звезды на башнях, волшебно сияющие в вышине.

В приемной лейтенанты галантно помогли Людмиле снять шинель. Расстегнув кобуру пистолета, она отдала оружие секретарю Сталина, лысому, полноватому, невысокому человеку – Поскребышеву Александру Николаевичу. Он положил ТТ в выдвижной ящик стола, сказал, что забрать его можно после визита, и любезно предложил ей, указывая на дверь: «Проходите. Товарищ Сталин вас ждет».

Темно-коричневые дубовые панели в кабинете, два стола составленные в виде буквы «Т», очень большая карта, закрытая шторками, – все это находилось здесь и в августе 1942 года, когда комсомольско-молодежная делегация отправлялась в США. Только теперь снайпер Люда стояла перед Генеральным секретарем ВКП(б) одна. Он, одетый во френч и брюки, заправленные в высокие сапоги, шагнул ей навстречу и приветливо улыбнулся:

– Здравствуйте, Людмила Михайловна!

– Здравия желаю, товарищ Главнокомандующий! Вот ваши книги: словарь и учебник, – она положила их на край длинного стола.

– Пригодились?

– Очень. Все-таки смогла говорить.

– Я слышал об успехе вашей поездки.

– Мы старались выполнить ваш приказ, – Павличенко вытянулась по стойке «смирно» и, как предписывает Устав, смотрела прямо в глаза высокому начальству.