Виктор Музис - Моя «аэрогеология». Рассказ геолога

Вот из охоты и рыбалки я, почему-то, ничего не помню. Только запомнилось мне, что весной кто-то подстрелил оленя и я впервые поел оленятины. Мясо как мясо, для меня что говядина, что оленина. Только со временем я стал ощущать вкус оленины, сохатины и баранины.

Такая печка и для бани пойдет, и для выпечки хлеба…

Но все когда-то заканчивается и пришло время эвакуации. Уже лег снежок лучше было не ждать холодов. Нас стали вывозить в Чару, где мы получали небольшой аванс и авиабилеты до Москвы.

Прощай Чара! Прощай Забайкалье! Прощайте вершины!

= = = = = = = = = =

Колыма ты моя, Колыма…

Зимой мы подготовили и защитили отчет, а это был последний год четырех летнего цикла работ. К этому времени экспедиция получила новую большую территорию для изучения и постановки геолого-съемочных работ на Колыме. Часть коллектива осталась работать в Забайкалье (экспедиция №2), а часть перевели колымскую, получившую №8. Меня определили в партию Шульгиной В. С., которой поручили разработать и создать новую более подробную геологическую шкалу, так как партии стали работать на слабо изученной территории, где границы геологических подразделений определялись по наличию ископаемой фауны, а ею толщи осадочных пород были бедны. Поэтому решено было изучить опорные разрезы и описать их, разделяя более детально на свиты, то есть по литологическим отличиям границ толщь.

Работа моя, как техника, состояла в сопровождении Шульгиной на разрезы, обрабатывать отбитые образцы на различные виды анализов и шлифы, наклеивая на них этикетки из пластыря, подписывать их и заворачивать в крафт бумагу для отправки в Москву. А самое нудное, как оказалось, это было колотить фауну в очень бедных ею известняках.

В составе партии были еще старшие геологи Сурмилова Женя и Флорова Зоя, техники Юра Волков (радист и хозяйственник) и Володя Чекмазов. С ребятами я быстро подружился и считал, что с новыми ребятами работать мне просто повезло. Позже, в партию был принят старшим геологом новый сотрудник Сидяченко Григорий, специалист палеонтолог.

Сидяченко Г. А., я, Женя Сурмилова и Шульгина В. И.

Нам предстояло вылететь самолетами к месту работ по маршруту Москва – Якутск – Зырянка – Среднеколымск, а из последнего вертолетом или катером до поселка Лобуя.

Из Москвы мы вылетели на уже знакомом ИЛ-18 с двумя посадками для дозаправки, а пассажирам, чтобы размяли конечности. В Якутске провели несколько дней, мучаясь от нехватки места для ночлега, где в здании аэропорта на втором этаже для пассажиров был выделен целый зал с рядом кресел, которые были вечно заняты. Днем еще можно было съездить в город, познакомиться с ним, побродив по центральной части, сходить в кино. Но к вечеру холодало и хотелось бы где-нибудь «протянуть ноги». Хорошо, если какой-нибудь транзитный пассажир освобождал кресло в зале и удавалось как-то скрючиться в нем на ночь. Однажды нас пустил к себе в кабинет милиционер авиапорта и мы провели ночь на его кожаном диванчике. Наверно и запомнился этот эпизод, потому что пружины из дивана так выпирали. -*

Кожаный «милицейский» диванчик

Из Якутска на ИЛ-14, заменившим ЛИ-2 (советский Дуглас), мы вылетали до Зырянки. В пути делали две остановки для дозаправки – в Усть-Нере и Оймяконе, где от нечего делать заходили в столовую и не могли не соблазниться свежеиспеченной булочкой и стаканом какао.

В Зырянке та же проблема с ночевкой. Лишь однажды партия Каца поставила в палисаднике аэропорта рядом с домиком метеостанции 10-местную шатровую палатку, где можно было спокойно переночевать, а днем посмотреть как запускаются большие резиновые шары с маленькими примитивными приборчиками.

* – Этот эпизод описан в рассказах «Дорога на Колыму» и «Яна. Индигирка. Колыма»

АН-2