Зоя Криминская - Второго дубля не будет. Московский физико-технический. 1965—1971

Столкнувшись с Марией Георгиевной 5 5 Преподавательница литературы в нашем классе на бульваре, я радостно сообщила ей, что стала студенткой физтеха.

– Я рада за тебя, – сказала мне моя учительница русского языка, – но всё равно мне жаль, что ты выбрала техническую специальность. У тебя есть и гуманитарные данные – общая начитанность, образная речь.

И, глянув на мой зеленый, уже далеко не такой розово-жизнерадостный вид, добавила:

– У тебя такое одухотворенное лицо.

Слова учительницы не поколебали моей уверенности в правильности выбора. Профессия физика была в те времена окутана ореолом романтики – космические полеты, ядерные электростанции.

В Москву я приехала одна, на Курском меня встретил дядя Резо и проводил до Долгопрудного.

В общежитии было очень холодно, пришлось спать под матрасом, снятом с соседней кровати, так как под одним шерстяным одеялом, которое нам выдали, ночевать было невозможно, меня бил озноб от холода до зубовного стука. Гали еще не было, и первую ночь я провела в одиночестве.

Галя приехала на день позже меня и по моему совету тоже спала под матрасом. В соседней комнате мерзла рыженькая первокурсница Наташа Зуйкова, и мы и ее засунули под матрас. Матрасы были старые, пыльные и очень тяжелые – утром вылезали из-под них уставшие и разбитые.

– Тяжело, но пора привыкать, – изрекла я, сидя на кровати, вся измятая и расплющенная.

– Ты думаешь, уже пора? Ну-ну, – сказала Зуйкова, насмешливо подняв брови.

Ее иронический тон и реакция на мою шутку понравилась мне, понравилась мне и сама девочка. Она была с радиотехнического факультета.

Галя, когда разговор переходил на скользкие темы и шутки были не совсем приличны, обычно делала вид, что не слышит или не понимает, особенно в мужском обществе, хотя на самом деле слышала и понимала она всё.

Скоро потеплело. Август выдался жаркий, и работать на воздухе было приятно.

Мы работали на озеленении, пололи клумбы, высаживали цветы.

Всё ничего, только помыться было негде, а работа была грязной, и мы с Галей сходили в Долгопрудненскую баню.

Как-то я сидела на клумбе среди цветов возле лабораторного корпуса, прикрыв голову от солнца полосатой шерстяной жилеткой. Меня разморило. Работать не хотелось, и я просто сидела на земле и мечтательно перебирала травинки. Ко мне подошел симпатичный мальчик и сказал:

– Давайте познакомимся. Меня зовут Валера. Я с Украины, поступил на физтех в этом году. А Вы?

Я его слушала, улыбалась, но молчала. У нас на Кавказе так прямо знакомиться было не принято, вот я и ждала дальнейших действий и слов.

Но он вдруг встал и ушел, обиженный моим молчанием, а может быть, я ему не понравилась при более внимательном рассмотрении?

Кавказские ребята в таких случаях были более настойчивы, ведь я не повернулась спиной, не ответила грубо, дав таким образом понять, что мне приятно его внимание, и что же? Он не должен был так сразу сдаться и уйти. Мне было грустно, мальчик мне понравился.

Мы с Галей всё время волновались, как пойдет у нас учеба, справимся ли мы, будем ли хорошо учиться. Все разговоры велись только про это. Первых дней учебы ждали с нетерпением, хотелось скорей проверить свои возможности.

В нашем корпусе «Г» на четвертом этаже жили девочки, на третьем пол-этажа девочки, пол-этажа мальчики (физхим), на втором пол-этажа профилакторий и пол-этажа мальчики (физхим), а на первом – поликлиника.

Ближе к началу учебы на нашем этаже стали селиться ребята, часть со старших курсов.

Я спросила одного второкурсника, когда мы жарили картошку на общей кухне:

– Расскажи, как здесь учиться? Правда, так тяжело?

– Сами увидите, это не расскажешь, – тихо ответил маленький веснушчатый второкурсник, посмотрев на нас с Галей печальными светло-карими глазами.

Пока мы отрабатывали, к нам иногда на кухню или в комнату заглядывали старшекурсники и с удовольствием рассказывали нам, наивным первокурсницам всякие байки про физтех, например, какие задачки, якобы, давал Ландау при поступлении к нему в лабораторию:

Ряд чисел: 7, 9, 11, 13, 15, 20, 22, 28…

Какое следующее?

Мы с Галкой героически минут пять думаем, нет, тут явно никакой функциональной зависимости нет, и это правда, следующее число 48 – это цены на московское мороженое.

Еще ряд букв: п, в, т, ч, п, ш, с, в, д, – какая буква следующая?

Да, д – десятый.

Самое интересное, что Ландау не брал тех людей, которым удавалось правильно ответить на эти вопросы.