Джошуа Грин - Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит - выдающаяся история Зигберта Вильцига

Физическое уничтожение было предопределено всем евреям, здоровым и больным, с момента попадания в Освенцим, а немногие спасшиеся, подобно Зигги, всю жизнь терзались вопросом, как им это удалось.

Однажды врач взял Зигберта в палату, где пациенты были уже при смерти. Оглядевшись, Зигберт увидел на одной из нижних коек своего отца.

«Предположим, что в Освенциме содержалось около сотни тысяч человек, – объяснял Зигги. – Найти среди них моего отца было маленькое чудо. Он был сильно избит, до такой степени, что…» Вспоминая этот момент, он прослезился, а затем продолжил: «Я понимал, что он не поправится. Последними словами отца были: “Сын мой, в Берлине и ты, и твоя мать соблюдали кашрут, даже когда из еды оставались только хлеб да брюква. Но здесь тебе понадобится вся твоя сила, и ты остаешься один. Кто о тебе позаботится?”»

«Не беспокойся, у меня есть друзья», – уверил его Зигберт.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

В этой книге используется традиционное для русскоязычной историографии название комплекса концентрационных лагерей. В мировой практике есть тенденция различать по названию польский город Освенцим и немецкий концлагерь (главный корпус – Аушвиц I, лагерь с бараками, газовыми камерами и крематориями – Аушвиц II, или Биркенау). – Прим. ред.

Ныне город Краенка в Польше. – Здесь и далее, если не указано иное, прим. автора.

Узников, отобранных для уничтожения в Освенциме, заставляли раздеться догола, запирали в газовые камеры и умерщвляли газом «циклон-Б». После убийства уборщики из числа заключенных вытаскивали трупы из газовых камер, отрезали женщинам волосы для набивки матрасов, щипцами вырывали золотые зубы и сжигали тела в ямах и печах крематориев. Пепел использовался для удобрений или просто выбрасывался.

Бозар – стиль архитектурного историзма, распространенный на рубеже XIX–XX вв. и продолжавший традиции Ренессанса и барокко. – Прим. пер.

Helmreich. P. 29–31.

Шоа – ивритское название Холокоста. Основанный Стивеном Спилбергом в 1994 г. «Фонд визуальной истории переживших Шоа» – некоммерческая организация, занимающаяся проведением аудиовизуальных интервью с теми, кто пережил Холокост или был его свидетелем. Сейчас организация располагается в Университете Южной Каролины и известна как Shoah Foundation.

Goldschmidt H. L. The Legacy of German Jewry. New York: Fordham University Press, 2007. P. 207.

Иоганн Эрвин Ойген Роммель (1891–1944) – немецкий генерал и военный теоретик. Известный как Лис Пустыни, он был фельдмаршалом вермахта нацистской Германии во время Второй мировой войны.

Исследователи подсчитали, что нацисты учредили около 42 500 лагерей и гетто в период с 1933 по 1945 г., включая 30 000 лагерей рабского труда, 1150 еврейских гетто, 980 концлагерей, 1000 лагерей для военнопленных, 500 борделей с секс-рабынями, а также тысячи других лагерей, где производилось уничтожение пожилых и больных. См.: https://www.jewishvirtuallibrary.org/how-many-concentration-camps.

Документы, опубликованные после войны, свидетельствуют, что из 1 300 000 человек, попавших в Освенцим, примерно 400 000 татуировали на руке серийные номера. Во избежание слишком больших номеров в мае 1944 года руководство СС ввело новую нумерацию. Согласно ей, номер начинался с буквы «А», после чего следовали числа от 1 до 20 000. Как только достигалось значение 20 000, вводилась новая серия, начинавшаяся с буквы «В». Сравнительно небольшой номер Зигги – 104732 – говорил о том, что он провел в лагере много времени. Судя по его воспоминаниям, это позволило ему заработать уважение со стороны других узников.

Зигберт говорил не только на немецком и на идише: у него был талант к языкам, и за неполные два года в лагере он научился объясняться на польском, русском, румынском, греческом и ладино. Впоследствии он предполагал, что языковое чутье могло стать одной из причин его спасения.