Николай Краинский: Психофильм русской революции

Через немного лет сойдут в могилу последние могиканы исторической катастрофы и свидетели мрачных дней русской революции. Переданные потомству легенды превратят большое безобразие в идеологическую драму и в восторженные поиски новых путей к земному счастью. Клоун революции оденет тогу героя, а отважные борцы с революцией будут забросаны презрением и грязью.

На фильме моих воспоминаний, на фоне страшного повального безумия и распыления морали, во всей мощи душевной красоты обрисовывается центральная фигура драмы, мудрого и сильного духом Царя

Николая II, который гордою стопою пошел на плаху, искупая посрамление чести погибающей России и преступление, совершенное над собою когда-то великим и славным русским народом. В надгробный венок России я хочу вплести жемчужную нить духовного величия, отваги и чести, украшающей этого гиганта русской истории, окруженного в его последний час изменниками и пигмеями русской революции.

В ореоле величия и могущества вступила Россия в эпоху последнего царствования. Твердая рука Императора Александра III сдержала натиск разрушительных сил, и убийцы Царя-Освободителя сошли в подполье.

Тому, кто помнит свои гимназические и студенческие годы периода царствования Александра III, отошедшие теперь в далекое прошлое, русская жизнь кажется прекрасною сказкой. Русская литература конца прошлого столетия зафиксировала ее в искаженных контурах и красках. Больной кумир больного общества, бесталанный Чехов наложил на русскую жизнь того времени печать безвременья и, подпевая предреволюционным напевам, стал полубогом уже начинавшей заболевать русской интеллигенции. Поэтому тот, кто попробует воспроизвести картину русской жизни по творениям писателей этого времени, создаст себе образы, далекие от оригиналов.

Плавно и медленно развертывается в созерцании русского человека лента прошлого и на фоне мощного, здорового организма великой Императорской России начинает обрисовываться легкая струйка той гангренозной заразы, которая на протяжении полувека охватит всю Русскую землю и повергнет в пучину гибели величайший по своей духовной мощи народ и сильнейшую в мире державу. Зловещими фигурами на фоне благополучия золотого века русской культуры николаевского времени выступают первые образы растлителей - ренегаты правящего класса - Бакунин и мститель за грех своего отца, незаконнорожденный Герцен. Это те самые фигуры, которым на дне будущей эмиграции в стенах так называемого русского научного института другой растлитель - патриарх русской революции Петр Струве - будет петь гимн славы и восхваления под одобрение толпы людей, потерявших свое достоинство и честь.

На фоне эпохи великих реформ, в начале шестидесятых годов, выкристаллизовывается русское революционное подполье с его быстро со -зревающим плодом - «бесами» Достоевского. На поверхность русской жизни выступает прообраз будущего большевизма: грязный, вонючий и наглый «нигилизм» с его «новыми» людьми в образе Марка Волохова из романа Гончарова, ворующего яблоки из чужих садов и вовлекающего в блуд кисейных барышень из дворянских гнезд. Из этого болота-подполья в начале 70-х годов выковывается сначала поток молодого поколения - детей русских помещиков и генералов, смешанных с разночинцами, - который длинной вереницей тянется «в народ», чтобы под лозунгом «Земля и воля» совращать его на бунт и проповедовать сокрушение старого мира.

Ненависть затем закаляет подлую, но сильную партию грабителей и цареубийц под громким титулом «Народной воли». Ее жертвою падает Царь-Освободитель, возвестивший в своем манифесте - «Осени себя крестным знаменем, русский народ» и призвавший его к новой жизни.

Еще в шестидесятых годах прошлого столетия ясно обрисовывается широко захватывающее русское общество так называемое либеральное движение, выступает на сцену тип русского кающегося дворянина и звонким эхо раскатывается по всей России поток трескучих фраз -гимн свободе, новой жизни и призыв к отречению от прошлого. Это новое движение целиком захватывает вновь нарождающееся и идущее на смену впадающего в оскудение прежнего дворянско-помещичьего класса так называемое интеллигентное общество, впитывающее в себя еврейство и пополняемое разночинцами, выдвигающимися из так называемых низов.

Тем не менее эпоха Александра III сдерживает это безумие, и к началу царствования Императора Николая II Россия уже занимает высокое место на арене духовной культуры. Ее искусство было и остается лучшим в мире. Ее наука дает мировых ученых, а техника побивает рекорд, пролагая Великий Сибирский путь под руководством Наследника Престола, а затем молодого Царя. Русская жизнь выдвинула на сцену лучшую в мире по своим идеалам и образованию интеллигенцию, которая, увы, уже тогда несла в себе отраву самоуничтожения во имя утопических идеалов. Русский гений побеждает необозримые пространства родной земли и ширит свою культуру по дебрям Сибири и Центральной Азии. Присоединенным народам он несет не гнет и порабощение, как несут их так называемые цивилизованные народы Запада, а благосостояние и мир. Народы Востока чтут Белого Царя. Земледельческая по существу страна имела превосходные продукты, а индустрия давала в изобилии сахар, спирт и высокого качества ткани. Семья и Церковь стояли прочно и, казалось, что никакие потрясения не могут превратить русского чело -века в безбожника и разрушить патриархальные устои семьи и быта.