Бернардо Антонини - Почему я люблю Россию

8 декабря, в торжество Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии, мы остались без крыши над головой. Что нам делать? Возле здания храма — маленькая деревянная сторожка, где рабочие хранят инструменты. Мы быстро освободили это помещение; там не было воды, вообще ничего не было. Втащили туда четыре стола, и праздничная трапеза 8 декабря прошла на новом месте, неуютном и абсолютно не отапливаемом.

Через несколько дней во время завтрака мы замечаем, что вазы с цветами (я всегда настаивал, чтобы они стояли на столах) потрескались из-за льда. Набравшись мужества, я подшучиваю: «Обычно мы едим в пальто, сегодня возьмем с собой и матрас».

Первый год в семинарии полон трудностей, но также и энтузиазма. Однажды мы даже провели полдня в тюрьме! Мартовским вечером нагрянули милиционеры и потребовали предъявить все документы, разрешающие нашу деятельность. На самом деле разрешение у нас было, однако не были учтены все требования российской бюрократии, поэтому семинаристов препроводили в камеру предварительного заключения в местное отделение. Архиепископ тут же вмешался; я тоже поехал туда. Домой нас отпустили около девяти вечера. Небольшой опыт, но ребята, служившие в армии, не растерялись.

Наступила Пасха 1994 г. Владыка на пастырской встрече среди прочих объявлений делает следующее: «Нам нужен особый инструмент коммуникации друг с другом. Радиосигнал покрывает только Москву и область. Я прошу декана Колледжа католической теологии, дона Бернардо, поскольку в его распоряжении есть ризограф, подумать об издании газеты». Я поблагодарил за оказанное доверие и попросил дать полгода на подготовку.

Прежде всего, подбираю штат журналистов, несколько раз встречаюсь с архиепископом, чтобы обсудить задачи и структуру будущей редакции, утвердить кандидатуры сотрудников, урегулировать технические вопросы. Закупили компьютеры; удалось даже найти типографию — ни много и мало, государственный полиграфический центр. Во время знакомства с директором я объяснил, что мы хотим печатать у него католическую газету; ответ был кратким:

— Я ни разу не напечатал ни строчки для католиков.

Я парировал в итальянском стиле, как подобает настоящему веронцу:

— Ну что же, господин Олег, пора бы сделать какое-нибудь доброе дело.

— Согласен, — ответил он, немного ошеломленный.

И он всегда был с нами очень любезен. Всякий раз, когда мы привозили макет номера, он говорил: «Ну вот и католики приехали. Тираж будет готов через два часа».

Итак, начинается еще одно приключение. 2 октября 1994 г. выходит первый номер газеты. Почему именно в октябре? Потому что этот месяц посвящен Деве Марии — Царице Розария. Я часто говорю: «Мы вверяем нашу газету „Свет Евангелия“ заступничеству Пресвятой Девы, Царицы Розария». Такое название для газеты я выбрал потому, что, как сказано в Декрете II Ватиканского Собора о средствах массовой коммуникации «Inter mirifica», на католическую прессу возложена обязанность освещать события в духе Евангелия.

Мы начинаем с тиража в три тысячи экземпляров, рассылаем газету во все приходы, а также за рубеж: в Брюссель, Париж, Верону (в редакцию епархиального еженедельника «Верона Феделе»), на радиостанцию «Телепаче» и самое главное, в Рим Папе — он понимает русский язык и следит за нашим развитием с отеческим интересом.

Наконец-то в нашей Апостольской администратуре созданы необходимые структуры: есть «Каритас», колледж для мирян, семинария, радио и даже газета.

Так завершился первый год после создания семинарии. На лето семинаристы разъезжаются на практику в приходы. Перед отъездом, в торжество Пятидесятницы, они получили сутаны, а владыка совершил чин поставления их в аколиты — отныне они могут раздавать Причастие верующим, помогая священникам. Такой опыт для ребят, безусловно, играет огромную роль.

Когда они возвращаются 1 сентября, я расспрашиваю каждого, как он провел лето: «Смог хорошо поесть, выспаться, отдохнул? Как твое апостольское служение?»

Один из них, Олег, проходил практику в Смоленске, и ответил так:

— Там, куда меня направили, нет приходского дома. Я все лето жил на кладбище.

— Как это, на кладбище?

— Да, потому что настоятелю негде жить и он устроился в просторном, пустом и закрытом склепе.

Кстати, настоятель жил там еще четыре года после описываемых событий! Многие другие практиканты остались летом без мессы — настоятели приходов, воспользовавшись приездом семинаристов, отправились в отпуск.