Эзрас Асратян: Иван Петрович Павлов 1849 —1936 гг.

Чтобы несколько упростить задачу, я решил представить научное творчество Павлова, в первую очередь его учение о высшей нервной деятельности, в рамках фактов и теоретических положений, существовавших во времена Павлова. В этих целях я использовал не только научные труды ученого, но и его выступления на традиционных еженедельных лабораторных конференциях («Средах»), стенографическая запись которых опубликована в 1949 г. Современное состояние знаний и идей, возникших на основе павловского учения о деятельности мозга , я ограничил рассмотрением некоторых основных проблем, разрабатываемых его воспреемниками.

В последних двух главах я позволил себе коснуться взглядов некоторых ученых, которые относились и относятся критически к учению Павлова или к отдельным основополагающим теоретическим его положениям.

Автор будет счастлив, если эта книга о горячо любимом учителе найдет путь к уму и сердцу читателей.

История мировой физиологии богата именами блистательных ученых. Но вряд ли среди них можно найти такого, кто сыграл столь выдающуюся роль в становлении и развитии * этой важнейшей научной дисциплины как Иван Петрович Павлов. Исследования Павлова явились эпохой в развитии физиологии; они выдвинули его в ряды классиков естествознания, сделали фигурой, равной Ньютону, Дарвину, Менделееву. Идеи Павлова вышли за рамки физиологии и проникли в различные области медицины, в психологию, педагогику, кибернетику, животноводство, в процессы обучения сложным профессиональным навыкам и рациональной организации труда в условиях современного производства. Созданное Павловым учение о высшей нервной деятельности— одно из величайших достижений современного естествознания.

Павлов был многогранным ученым. В разные периоды своего шестидесятилетнего творчества он охватывал разнообразные области физиологии, оставляя в каждой из них глубокий след. Достаточно отметить его выдающиеся исследования по физиологии сердечно-сосудистой системы и особенно его классические исследования по физиологии пищеварения, снискавшие ему мировое признание и славу создателя этого важного раздела современной физиологии, за что он первым среди русских ученых и первым из физиологов мира был удостоен Нобелевской премии еще в 1904 г. Но подлинной вершиной его беспримерного научного подвига, наиболее крупным вкладом в сокровищницу мировой науки явилось материалистическое учение о высшей нервной деятельности, созданное главным образом после Великой Октябрьской социалистической революции благодаря исключительному вниманию и всемерной поддержке его исследовательской работы нашей партией и Советским правительством. Знаменательно, что еще в январе 1921 г., в тяжелый для страны и народа период, специальным постановлением Совнаркома РСФСР были созданы самые лучшие условия для научной работы Павлова и его сотрудников.

Академии наук и научные общества России, Англии, Франции, США, Германии, Италии, Аргентины и других стран мира избрали его своим членом. Научные заслуги Павлова и его высокие человеческие качества привлекали внимание ученых, писателей и других деятелей культуры. Знаменитый голландский физиолог Иордан в, одной из своих статей писал, что Ленинград (где жил и работал Павлов) стал своего рода Меккой для физиологов всего мира. Английский ученый Г. Берджер, обращаясь к Павлову на XV Международном физиологическом конгрессе (1935 г., Москва—Ленинград), сказал: «Я думаю, что не существует ни одной области естественных наук, которую одна личность возглавляла бы так бесспорно, как вы возглавляете физиологию. Вы — бесспорно первый физиолог мира». Описывая визит Павлова в США для участия в работе XIII Международного физиологического конгресса (1929 г., Бостон), американский ученый Дж. Келлог писал: «Недавний визит профессора Павлова... был триумфальным шествием, когда он от одного собрания ученых переходил к другому. Он был принят повсюду с такими овациями и уважением, какие редко выпадали на долю ученых всех времен». Через несколько лет Келлог писал Павлову: «Я не знаю ни одного человека, сделавшего более важный вклад в дело благополучия человечества, чем это сделали вы». Президент английского Королевского медицинского общества лорд Даусон оф Пенн назвал Павлова «русским гением» и говорил: «Движимые одним общим чувством, выдающиеся люди всех стран единодушно провозгласили Павлова своим героем». Советский физиолог А. Ф. Самойлов считал дар интуиции Павлова, дар нащупывания, отгадывания истин в области сложных реакций и соотношений организма совершенно исключительным и единственным в своем роде. «Кажется,— говорил он,— что сама истина идет ему навстречу. Мы встречаемся здесь с даром непосредственного, как бы поэтического откровения». Английский физиолог Дж. Баркрофт считал Павлова ученым, «который сделал больше кого-либо другого для экспериментального анализа умственной деятельности», а американец А. Карлсон писал о Павлове: «Его достижения теперь стоят как яркий маяк на вершине горы, как путеводитель для всех людей, во всех странах, во все времена». Английский физиолог А. Хилл назвал Павлова «романтической, почти легендарной лйчностьб», а прославленный русский натуралист К. А. Тимирязев — «великим физиологом земли русской».