Array Коллектив авторов - Бессмертный полк. Истории и рассказы

Когда советские власти стали собирать помощь для жителей блокадного Ленинграда, бабушка сдала в этот фонд двести пудов зерна. Про этот великодушный поступок напечатали во многих газетах и поместили снимок Евдокии Николаевны и всех её детей.

Корреспонденты нашли дедушку, находившегося на фронте, и торжественно вручили ему газету с фотографией. На имя бабушки пришла благодарность от советского правительства за подписью товарища Сталина. В письме были такие строчки: «Спасибо Вам за хлеб. За сотни душ, которых Вы от голода спасали. Мой низкий Вам поклон! Иосиф Сталин».

После окончания Великой Отечественной войны дедушка был направлен на Дальний Восток на войну с Японией. Как и большую часть войны, он служил шофёром на санитарной машине и перевозил раненых. За боевые заслуги Родина наградила его медалями «За отвагу», «За взятие Берлина», «За победу над Германией» и «За победу над Японией».

В 1947 году он наконец-то вернулся домой и пошёл работать в колхоз. Эвакуированные сироты, которые жили в его доме, к тому времени уже разъехались по своим детдомам.

За годы работы в деревне дедушку несколько раз избирали председателем колхоза. Долгое время он трудился главным механиком сельхозпредприятия, а когда рядом построили завод виноградных вин, стал главным инженером.

Александр Филичкин

Как воевал мой отец, Евгений Николаевич Дроканов

Пули впивались в землю в полуметре от лица. Пыль от фонтанчиков летела в глаза. Мой отец, лейтенант Евгений Дроканов, лежал в ложбинке у дороги, прижавшись головой к родной землице так крепко, что левое ухо ныло от напряжения. Взгляд был направлен в сторону вражеского дзота, из амбразуры которого вылетали вспышки огня, в мозгу билась единственная мысль: «Когда же ему, гадине, надоест палить в одну точку?»

Немецкому пулеметчику не надоедало. Удобно устроившись в дзоте, он методично нажимал на спусковой крючок, посылая короткие очереди в сторону русского командира, который залёг возле догоравшего деревенского дома. Пули не попадали в цель, потому что возле нее образовалась «мертвая зона»: ствол пулемета ниже не опускался. Понятное дело, пулеметчик ждал, что его «мишень» пошевелится, разминая занывшие от неудобной позы мышцы, и немного приподнимется над землей. Вслед поднимется ствол, и пули полетят на дальность выстрела, поражая все живое на своем пути. Игра нервов длилась уже несколько минут.

Лейтенант впервые в жизни попал в настоящий бой. Вообще-то, какой тут бой, когда он валяется на боку посреди «ничьей» деревни и беспомощно гадает, добьет его вражеский пулеметчик или нет! Злоба на фрица просто душила.

Чтобы успокоиться, он стал вспоминать, как два месяца тому назад окончил МИУ, Московское инженерное училище, и прибыл на Западный фронт, в 50-ю армию генерала Болдина, которая вела тяжелые бои в районе Зайцевой Горы – занятой противником господствующей высоты к западу от Калуги. Да, в МИУ будущих командиров не учили водить солдат в атаку. Их делом на войне было строительство инженерных сооружений, дорог и колонных путей, возведение переправ, мостов, минирование и разминирование местности, а также прочая работа под общим названием «инженерное обеспечение боевых действий войск». Учили курсантов хорошо. Офицеры-преподаватели с боевым опытом часами объясняли свои непростые дисциплины, добиваясь, чтобы каждый выпускник стал профессионалом в инженерном искусстве.

В отличие от командных военных училищ, в которых будущих командиров сорок первого года обучали три месяца, в инженерном училище срок обучения не могли сократить короче девяти месяцев. Иначе не имело смысла готовить нужных фронту специалистов, слишком сложная была учебная программа. И при выпуске в петлицах у новоиспеченных лейтенантов инженерных войск сверкали по два новеньких «кубаря», а не по одному, как у их сверстников – танкистов, пехотинцев и артиллеристов – младших лейтенантов. Так высоко ценились в Красной армии офицеры инженерных войск. Впрочем, не только в Красной армии: еще в Петровском военном уставе 1716 года говорилось: «Инженеры зело потребны суть при атаке или обороне какова места; и надлежит таких иметь, которые не токмо фортификацию основательно разумели, и в том уже служили, но чтобы и мужественны были, понеже сей чин паче других страху подвержен есть». Поэтому и берегли курсантов-инженеров. В самые сложные дни боев за Москву в октябре 1941 года училище было эвакуировано в тыл страны – в город Мензелинск.