Array Коллектив авторов - Бессмертный полк. Истории и рассказы

Дочь раскулаченного мельника, уже испытавшая на себе удары судьбы, она понимала, чем грозит ей подобный ответ. Горлову Марусю тут же объявили партизанкой и под конвоем привели к погребу, в который посадили ожидать до рассвета. Расстрел был назначен на утро.

Ночью мою бабушку никто не охранял, ведь немцы не могли предположить, что у хрупкой женщины хватит сил на то, чтобы выбраться. Было очень трудно, но она смогла. Расстрел не состоялся. Утром была объявлена тревога – искали сбежавшую «партизанку».

Две недели она скрывалась в кустарниках у торфяных оврагов, выбираясь по ночам к своему родному дому на краю села Мелавки. Ночью набиралась сил, а с рассветом уходила снова. Немцам не было известно, что Александра Ивановна Белозёрова – мать сбежавшей «партизанки». И староста этот секрет не выдавал – в этом доме Марусю Горлову не искали. За молчание Александра Ивановна платила продуктами: яйцами или козьим молоком. Обыска в своем доме бедная женщина допустить не могла. Конечно же, она боялась за жизнь дочери, но была и другая причина: эти стены прикрывали деятельность молодой разведчицы-радистки. Когда и откуда она пришла, никто не знал. Но Александра Ивановна представила девушку как родственницу. В легенду поверили – эту радистку, одну из немногих, так и не выявили фашисты.

Аристарх Горлов. Берлин. 1945 г.

Недалеко от дома росла одинокая яблоня, под которой разведчица скрывала портативную радиостанцию. Когда-то здесь был целый сад, а рядом стояла ветряная мельница. В этом дворе трудилась большая и дружная семья Белозеровых. …От мельницы остался один белый камень, да и не было никакой вины у вырубленного сада. Но одна уцелевшая яблонька словно секретничала каждую ночь с молодой радисткой, становясь символом другого, не менее сурового, этапа истории для семьи «единоличницы» Александры Ивановны Белозёровой. Моя бабушка никогда не забывала ту ночь, когда разведчица прошептала ей: «Маруся, сегодня можешь не прятаться. Завтра утром наши будут здесь».

Стоит ли описывать события следующего дня?! «Началось страшное…» – одна фраза, за которой следовало тяжелое молчание. Воронежско-Касторенская наступательная операция была в разгаре. Мелавку и Окоп от немецких оккупантов освобождала 167-я стрелковая дивизия 38-й армии Воронежского фронта.

Женщина-комиссар в длинном черном пальто с решительным настроем задавала один и тот же вопрос жителям освобожденного хутора: «Как вел себя староста?» Тяжелый пистолет нервно взлетал в ее руке. Молчали все, но нашелся смельчак, который поспешил сообщить, что на этот вопрос может подробно ответить Горлова Маруся.

Несломленная.

Мария Кирилловна Горлова с детьми.

Фото послевоенных лет

Жена старосты, мать пятерых детей, примчалась к моей бабушке первая. «Маруся, не выдавай!» – в слезах просила она. Пронеслись слухи, что в освобожденных ранее селах «женщина-комиссарша» расстреливала старост, содействовавших немецким оккупантам. Конечно же, бабушка Маша ничего не рассказала.

Моя смелая, несломленная бабушка, Горлова Мария Кирилловна, не покорилась немецким оккупантам и, под угрозой собственной жизни, сорвала поставку грузовых машин с продовольствием на железнодорожную станцию. Достоин ли был этот подвиг награды?! Стоило ли о нем молчать тогда?! Думаю, что моя бабушка таких вопросов себе не задавала. Главной наградой для нее стали улыбки детей старосты, которые не потеряли отца.

«Счастливая ты, Маруська!» – не раз услышит моя бабушка эту фразу от своих овдовевших односельчанок, когда, пройдя все дороги войны, от Москвы до самого Берлина, вернется с Победой в родной дом мой дед Аристарх. У маленького Михаила появятся две сестренки: Валентина и Нина (моя мама).

Трагические судьбы братьев Горловых заслуживают отдельного повествования, в рамках этой истории стоит сказать о том, что в родительском доме их будут продолжать ждать, не веря официальным извещениям военкоматов, надеясь на чудо. Аристарх, единственный выживший сын на той страшной войне, не посмеет оставить стариков-родителей наедине с горем – возвращение в Москву не состоится.

Деду Аристарху – гвардии рядовому 74-й Гвардейской Нижнеднепровской ордена Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии – было уготовано судьбой уцелеть на полях сражений, но все же погибнуть в открытом поле… 1 сентября 1951 года… во время сильной грозы от прямого удара молнии. Его младшей дочери Нине (моей маме) на тот момент не было и двух лет, но она помнит, как вместо игрушек, которых никогда не было в тяжелое послевоенное время, она играла отцовскими наградами: медалями «За боевые заслуги» и «За оборону Сталинграда» и маленькой звездочкой, которую очень любила, – это был знак «Гвардия».