Array Коллектив авторов - Бессмертный полк. Истории и рассказы

Работали на совесть, о себе думали в последнюю очередь. Кроме непосредственно работы в противотуберкулезном диспансере, много приходилось работать физически – разбирали старые деревянные дома, например. Это было невероятно тяжело для нас, девушек и женщин, только-только переживших первую страшную блокадную зиму. Трудно даже представить, откуда брались силы ворочать тяжелые бревна и доски? И конечно, здоровья нам этот труд не прибавил, последствия блокады чувствовала на протяжении всей своей жизни… Но зато в следующую блокадную зиму мы уже не так мерзли – всем ленинградцам выдали по 2 кубометра дров.

Нелегко было ездить за молочными продуктами для туберкулезных больных. Это было даже не молоко, а какой-то молочный суррогат типа кефира. Брали бидон емкостью 50 литров, ставили на тележку, два человека впрягались впереди, один толкал сзади. Шли на другой конец города на комбинат, не помню сейчас, где он находился, почему-то в память врезалась цифра: 5 мостов. Нам надо было пройти 5 мостов, прежде чем мы добирались до места. За эту дополнительную работу мы с коллегами получали примерно по 0,5 л этого «кефира» на человека.

Однажды, пока ждали своей очереди у комбината, мимо проезжал грузовик, груженный продовольствием, и из него выпала банка сгущенного молока. Настоящего, которое до войны продавали. Сладкая масса растеклась по грязному асфальту… Мы молча смотрели на нее и глотали слюнки. Одна из женщин не выдержала, подбежала к молочной лужице, встала на колени и стала слизывать сгущенку с асфальта. Да… голод очень менял психику людей.

В 1943 году твердо решила поступать в 1-й Медицинский институт, однако В. М. Мясоедова стала отговаривать – мол, обученных медсестер и так не хватает, может быть, дождаться сначала конца войны?

Нина Григорьевна Тенигина

Но я была непреклонна и подала документы в вуз. Училась охотно, любовь к медицине всё больше овладевала мною. В 1948 году получила диплом с отличием об окончании института. Все годы учебы занималась в студенческом научном обществе, которое возглавлял Михаил Дмитриевич Тушинский – крупнейший ученый-медик, терапевт, инфекционист, академик Академии медицинских наук СССР, первый главный терапевт Ленинграда в 1942–1949 гг.

Особенно радостным для всех ленинградцев стал день 27 января 1944 года. Блокада города была снята! На улицах – полно народа, все обнимаются, плачут, просто даже не верилось, что вот-вот наступит мирная жизнь. Не нужна была теперь светомаскировка, включили электричество, стало лучше с продуктами. Однако чувство голода оставалось у меня еще долгие годы. Никто из нас, блокадников, никогда не выбросит даже корку хлеба!

После окончания института работала по распределению в Таджикистане, потом вернулась в Ленинград и стала работать на кафедре своего учителя М. Д. Тушинского. Защитила кандидатскую диссертацию, была заведующей пульмонологическим отделением и одновременно преподавала, совмещая лечебное дело и научную деятельность. Написала ряд научных работ, в том числе выступила соавтором книги «Железодефицитные состояния».

В свободное время много рисовала – пейзажи, зарисовки мест, где приходилось бывать, портреты. Пользуясь русским подстрочником, который делал для меня знакомый моей подруги – перс по национальности, я перевела 623 рубаи Омара Хайяма и являюсь сегодня третьим по счету поэтом по количеству переведенных стихотворных четверостиший. Вот одно, которое мне особенно нравится:

Меня часто спрашивают, как мне удалось дожить до столь преклонных лет? Секрет прост: на протяжении всей своей жизни я неизменно сохраняла доброжелательное отношение к людям и искреннее желание помочь ближнему… В моем сердце совершенно нет зла и обиды. И желаю я только одного: счастья и мирного неба будущим поколениям!

Нина Григорьевна Тенигина

Передо мною лежат пожелтевшие от времени листы служебно-боевой характеристики на старшего краснофлотца войсковой части 36078 артиллериста-наводчика Гольцова Фёдора Степановича – это мой прадед. Раньше мне казалось, что герои живут где-то в другом мире, что они сильно отличаются от обыкновенных людей. А кто же тогда был мой прадед?